Школа безумия

Она стояла, расправив плечи и скрестив на груди руки — поза, которую они с Маккензи оттачивали на протяжении многих лет. Должна была означать их власть. Я подозревала, что Маккензи всегда делала это нарочно, но подумала, что, возможно, Элиза начала неосознанно подражать ей. И была права. После сказанного ее плечи поникли, и она тихо вздохнула.

— Скажи мне, что это неправда, — сказала я.

Элиза покосилась в сторону, и в этот момент я поняла. Не то чтобы я не поверила Дестини, но Дестини сказала, что была пьяна, так что был шанс, что она видела вещи не такими, какими они были на самом деле. Хотя Элиза, вероятно, употребила такое же количество алкоголя и травки, я доверяла ей больше. Так что, когда она отвернулась, я получила необходимое подтверждение.

— И как только вы позволили им сделать это с ней?

Элиза снова пожала плечами и состроила гримасу.

— Подумаешь. Невелика беда.

— Я слышала, парни делали это по очереди.

— Никто не пострадал. Мы с Маккензи потом поговорили с ней. Она сказала, что все в порядке. Она прекрасно выглядела.

— Почему ее сегодня нет в школе?

— Не знаю. Возможно, ей стыдно.

— Думаешь?

Я сказала это резче, чем хотела, и взгляд Элизы сделался холодным.

— Не строй из себя высшего судию, Эмили. Ведь это ты пригласила ее в нашу компанию.

— Ты и в самом деле собираешься обвинить в этом меня?

— Нет. Но не веди себя так, будто все было бы иначе, будь ты там. Ты хочешь сказать, что остановила бы этих парней?

Не прошло и часа с того момента, как Дестини рассказала мне о том, что случилось, и я была так зла и расстроена из-за Грейс, что эта мысль даже не пришла мне в голову. Теперь ее слова заставили меня задуматься. Остановила бы я этих парней? Часть меня хотела сказать «да», «конечно», «непременно», но другая часть знала иное.

Когда стало ясно, что я не намерена отвечать, Элиза вздохнула. Она вышла вперед, положила руки мне на плечи и посмотрела мне в глаза.

— Послушай, все вышло из-под контроля. Я это признаю. Горжусь ли я этим? Нет, но это случилось, и нам нужно что-то с этим делать.

— И что именно?

— Не знаю. Я должна поговорить с Маккензи. Мы что-нибудь придумаем.

— Обещаешь?

Элиза кивнула, ее карие глаза были серьезны. Она протянула мизинец.

— Обещаю.

Простой жест, жест доверия, но в глубине души я по-прежнему задавалась вопросом, не ошиблась ли? Вдруг она такая же поверхностная и мелочная, как Маккензи? Говорит мне то, что я хочу услышать? Насмехается надо мной за моей спиной? Но Элиза была моей лучшей подругой. С подготовительного класса. Это должно что-то значить, верно? Я обвила мизинец вокруг ее мизинца, и Элиза вновь улыбнулась.

— Я поняла, Эмили. Все будет хорошо.

* * *

Этот бар был одним из местных пабов, в паре кварталов от больницы, где мы с Дэниелом познакомились и куда медсестры и врачи обычно заглядывают после работы. Мы с Кортни сели за столик на террасе, друг рядом с другом и лицом ко входу. Мое сердце колотилось в груди. Я впервые со времен средней школы увижу Элизу в общественном месте.

Когда подошла официантка, Кортни прошептала мне:

— У меня с собой всего пять долларов.

— Я заплачу, — прошептала я в ответ.

Мы сделали наш заказ.

— В следующий раз за мой счет, — сказала Кортни, когда официантка ушла.

Элиза появилась без одной минуты шесть. Я узнала ее сразу, как и в кабинете психотерапевта. Высокая и гибкая, с коротко стриженными темно-рыжими волосами. Узкие скулы. Сильный подбородок. Очки в толстой оправе, делавшие ее похожей на академического вида даму.

Она обвела глазами стойку, прошла в заднюю часть, и когда мы с Кортни помахали рукой, заметила нас. Ее лицо осветилось искренней улыбкой, и, подойдя к нам, она наклонилась, чтобы обнять обеих.

— Мне нравятся твои волосы, — сказала она Кортни, отметив прокрас. Затем, отступив назад: — Боже мой, я не видела вас двоих целую вечность. Как ваши дела?

Она стояла так близко, что я заметила крошечный бриллиант у нее в носу, а на пальце обручальное кольцо. Заметив нового клиента, официантка оказалась возле нашего столика прежде, чем мы успели ответить.

Элиза посмотрела на наше пиво — безалкогольное у Кортни — и заказала себе бутылку того же напитка.

— Обычно я пью коктейли, но какая разница, — пояснила она, когда официантка ушла, — давно не пила пива.

Она посмотрела на нас, изучая наши лица, и ее улыбка начала гаснуть.

— Что-то случилось?

29

Элиза едва притронулась к пиву. Осторожно снимая с бутылки полоски этикетки, она подалась вперед. Она долго молчала, затем нахмурилась и взглянула на нас.

— Это какая-то шутка, да?

Мы с Кортни ничего не сказали. Наше пиво тоже осталось нетронутым. Мы уже просидели за столом около получаса. Официантка несколько раз проходила мимо, косясь на полные бутылки, но нас не беспокоила.

Я не сводила глаз с Элизы.

— Все это правда.

Элиза покачала головой и снова переключила внимание на свое пиво.

— То, что вы говорите… какое-то безумие.

— Мы знаем.

— Да, я слышала о кончине Оливии. Видела в «Фейсбуке». Хотела поехать на похороны, но у меня не работа, а дурдом, и я не могла отлучиться. Я понятия не имела, что она покончила с собой.