Школа безумия

Я убрала ногу со ступеньки и прошла через весь дом к двери, ведущей в подвал. В подвале все еще царил хаос. Печь, водонагреватель, стиральная машина, сушилка, осушитель воздуха в одном конце, картонные коробки и пластмассовые контейнеры в другом. Не все из них принадлежали мне, но значительная часть были моими.

Я смотрела на них, не зная, с чего начать. Вдруг мои поиски окажутся напрасной тратой времени? Я могла выбросить ту визитку. Или мои родители могли найти ее, когда убрали мою комнату, и выкинуть, решив, что это ненужный мусор.

Я могла легко получить нужный мне ответ с помощью простого телефонного звонка, но я не хотела этого делать. Разве только в самом крайнем случае.

* * *

Именно Бен предложил нанять частного детектива. Мы учились в выпускном классе и к тому моменту встречались почти два года. Между нами все становилась серьезно.

Я знала Бена с шестого класса. Мы были друзьями, но никогда не были близки.

Однажды в седьмом классе на катке Бен попросил меня покататься с ним, отчего я подумала, что, возможно, он влюбился. Если честно, я тоже была в него влюблена, но он был далеко не красавец, а недавно его лицо покрылось россыпью прыщей. В наших девчоночьих глазах он не был популярным парнем, и мне ничего не оставалось, кроме как сказать ему «нет».

Нет, выбор у меня был, но я думала лишь о том, что скажут Маккензи и Элиза, если я соглашусь покататься вместе с Беном, и этот страх быстро помог мне принять решение.

Позже, в старших классах, когда я поняла, что не имеет значения, популярен Бен или нет, мы снова начали разговаривать, проводить больше времени вместе и в конце концов встречаться. Бен бывал мил и забавен и обладал почти детским рвением выполнить любой мой каприз. Он вырос, стал стройным и подтянутым, и ему удалось избавиться от прыщей. У него были темно-карие глаза, короткие каштановые волосы и ямочки на щеках.

Как только между нами все стало серьезно, я совершила ошибку, рассказав ему слишком много. Поделилась с ним тем, что не давало покоя последние четыре года. И поскольку он был мальчишка — да, восемнадцатилетний, но все же мальчишка, — он меня неправильно понял. Не понял, что от него требуется одно — выслушать. Он же хотел помочь. Хотел исправить положение.

Его отец был полицейским, и когда я сказала Бену, как мне стыдно из-за того, что случилось с Грейс, как я хочу извиниться перед ней, ему пришла в голову идея нанять частного детектива. Я лишь пожала плечами, полагая, что он сказал это просто так, для красного словца, но он пошел и попросил у отца совета. Отец назвал имя недавно вышедшего на пенсию полицейского, который основал свою собственную сыскную контору.

Этот человек еще не открыл офис, поэтому встретил нас с Беном в кафе, и я объяснила, что хочу разыскать свою одноклассницу.

У меня почти не было информации о Грейс, кроме ее имени, но человек этот сказал, что посмотрит, что может сделать. Поскольку я была его первым клиентом и поскольку он работал с отцом Бена, он сделал скидку. Триста долларов вперед на покрытие расходов. Конечно, это недешево, сказал он, но с высокомерной улыбкой добавил: стоит того.

Разумеется, он так и не смог отыскать Грейс. Предложил вернуть мне деньги, но я отказалась. Он не дал мне никакой информации, ни слова не сказал о своей работе, но вручил визитку.

Помню, это была плотная картонная карточка с таким толстым шрифтом, что когда я провела по буквам большим пальцем, они напомнили шрифт Брайля.

Примерно в это же время отношения между Беном и мной начали портиться. Я перестала искать его в коридорах. Не всегда отвечала на его телефонные звонки, а когда он клал записки в мой шкафчик, не отвечала ему.

Лишь спустя годы я поняла: наш разрыв не имел ничего общего с Беном. Дело было во мне. Я годами лгала себе, запечатывала себя в стеклянной витрине, говорила себе, что не сломлена. Да, случившееся ужасно, но все позади и нужно двигаться дальше. Доверившись Бену и рассказав ему, что меня все еще преследует чувство вины, я сделала на стеклянной витрине трещину. И боялась того, что будет, если она разобьется, и надломленная я — истинная я — выйду наружу, поэтому сделала то единственное, что оставалось. Я оттолкнула его и ни разу не оглянулась назад.

28

Кортни потерла большим пальцем визитную карточку и пробормотала имя:

— Генри Циммерман. — Она посмотрела на меня. — Ты пробовала звонить по его номеру?

Не отрывая глаз от шоссе, я кивнула. «Уолмарт» был позади нас, а бар, где назначена встреча с Элизой, — впереди. Визитную карточку я нашла в куче старых коробок в подвале матери, именно там, где и надеялась найти. На прямоугольнике плотного картона был номер телефона и адрес электронной почты толстыми тиснеными буквами.

— Номер больше не отвечает. По крайней мере, голосом Генри Циммермана. Я получила ответ какой-то бухгалтерской фирмы.

— Ты искала его в Интернете?

— Искала. Ничего не нашла. Никакой свежей информации. Похоже, он больше не занимается сыском.

— В любом случае, почему ты зациклилась на нем? Сама сказала, он не справился.