Школа Хизер Блоссом

Лэнгдон посторонился, давая пришельцу войти. В небольшой, спартански обставленной комнате, где устойчиво пахло дубовым мхом и древесной корой, словно рассвело – Робин оказался в ней единственным цветным пятном. Проигнорировав стулья, пак сел в центре стола, скрестив ноги. Двое бессмертных продолжали изучающе смотреть друг на друга, энергия жизнелюбия и безмятежная сдержанность выбирали – вступить им в конфликт или постараться найти общий язык.

– Ты не похож на ганконера… – наконец заявил Робин.

«Знаю… Поэтому так долго живу здесь, а не со своими», – подумал Лэнгдон, а вслух заметил:

– Если мне не особо нравится гонять смертных по лугам и рощам, то я уже не я?

Пак замотал светло-рыжей головой.

– Нет, не так. Ты ледяной, а они пылкие. Они презирают людей, а ты их полюбил.

– Не всех… Так что нового в Стране Вечного Лета?

Робин развел руками.

– Наша Королева исчезла больше десяти лет назад, и ее возлюбленный так и не нашел ее, ни отзвука, ни тени.

– Это все знают… – нетерпеливо перебил Лэнгдон. – Мы все ждали этого срока, он наступил, но мы оказались не готовы.

– Принцесса не может найти подсказки, они скрыты в ослепляющем свете.

– Проклятый свет… – ритуально произнес ганконер.

Придерживающийся нейтралитета Робин никак на это не отреагировал.

Пак поменял позу – теперь он буквально лег на стол, опираясь подбородком на ладонь и не сводя глаз с собеседника, которого от образа вышколенного английского слуги отличала только форма ушей. Желал ли Робин вывести на эмоции или это была его обычная манера поведения? Скорее второе, в более северных широтах кельтских паков обыденно именовали бесами.

– Моя старушка Белли вернулась… – неожиданно промолвил полукровка, наблюдая за темным из-под ресниц.

Может быть, странно было слышать от него такое, но паку было уже много столетий, которые он выбрал прожить в образе шестнадцатилетнего подростка. Лэнгдон оживился.

– Это хорошо, достойно праздника.

Пак сел ровно, принимая от ганконера кубок с темно-красной жидкостью, и вдохнул аромат.

– Жимолость и слива… – произнес он непривычно мечтательно. – Последний раз я пил такое вино при дворе Темнейшей Королевы.

– Ты был ее посыльным?

– Я был ее шутом, любовником, певцом… всем, кем она желала меня видеть. И… я скучаю по тем временам.

– Как и все мы… скучаем… – Ганконер задумчиво отпил из своего бокала, глядя в сторону. – И все же… я чувствую, что не обо всем говоришь.

Пак снова ухмыльнулся. Он спрыгнул на пол и закружил вокруг ганконера, то приближаясь, то отдаляясь.

– Многое изменилось за одиннадцать лет. Не всё мы могли просчитать. Особенно кто получит власть… Белинда действительно верила, что будет править до смерти, а потом опять что-нибудь придумает и всех перехитрит. Ты видел человека, которому сейчас подчиняются бессмертные?

Лэнгдон едва заметно кивнул, избегая взгляда рыжего полукровки. Паку это не нравилось, он желал абсолютного внимания к своей персоне. Он приближался и заглядывал темному в глаза.

– И я видел… Не могу понять, он помешает нам или поможет?

Робин чуть замолк и с вызовом воскликнул:

– Ненавижу не понимать!

Лэнгдон попытался вернуть легкомысленного пака к разговору в нужном русле:

– Белинда давала какие-то указания? И, во имя гибели Благого Двора, почему ты здесь, у меня? – Голос прозвучал запальчиво.

Паку, похоже, были без надобности конкуренты по части громкости – он приложил палец к губам ганконера.

– Наитие, предчувствие, древние пророчества… Какой вариант устроит?

Темный сделал шаг назад. Не говорить же через палец.

– Ты очень много болтаешь… и хоть бы половину о деле.

Полукровка пожал плечами.

– Я из тех слуг, которым дарят кольца, а через день порют на конюшне. Каждое мое слово о деле, но ты не слышишь. Я был глазами и ушами Белинды, когда она отсутствовала. Я много сделал, еще больше узнал.

Может быть, ганконер и не был похож на своих собратьев – разудалых и дерзких, но какая-то доля авантюрности в нем была:

– И что ты разведал?

Пак прошел по небольшой узкой комнате от кровати до двери и резко обернулся.

– Наложенный зарок очень силен. Белинда думала снять его, но это невозможно. Принцесса должна найти подсказки сама. Ей даже помочь нельзя – это верная гибель.

– Даже для нашего племени? – Лэнгдон не вполне понимал смерть.

– Для нас есть состояния похуже. – Пак решил наконец осмотреть комнату и… не нашел ничего примечательного, что можно было схватить, повертеть, побесить хозяина. Словно спокойствие темного было для полукровки личным оскорблением.

Лэнгдону уже хотелось отдохнуть от своего собеседника, которого с самого начала было слишком много. Побыть в одиночестве, поиграть на флейте… Темный научился ценить такие моменты.

– Этот замок полон тайников и подсказок одиннадцатилетней давности, но она не может найти даже первую. Что уж говорить об остальных?

– Стоит кому-то вывезти ее к старой мистрис? – предложил Лэнгдон. – Это я вполне могу взять на себя.

Робин Гудфеллоу отрицательно помотал головой.