– Я не знаю, где она. Я не могу разыскать смертных, когда они так быстро перемещаются. Белинда скрывается или… сама ищет кого-то. Навещает друзей… и врагов, собирает долги. Она будет здесь летом, когда падет Вуаль, которую люди так боятся. – Пак рассмеялся.
– А что ты собирался рассказать о человеке? – спросил ганконер, недобро и хмуро глядя в сторону.
Робин запустил руку в шевелюру, привычно проводя пальцами по чувствительным, небольшим, но острым рожкам.
– Он не подпускает к себе темных и даже нейтралов. К нему просто невозможно приблизиться. Этот магистр намного сильнее прежнего…
– А Белинды? – отрешенно уточнил светловолосый ганконер.
– Они ровни по уму. Или уничтожат друг друга, или подружатся. Даже не знаю, что сам предпочел бы выбрать. Магистр слабо подчиняется фейрийской магии… и почти не спит.
– Может быть, камень в перстне защищает его? – бесстрастно предположил Лэнгдон.
– Нет, это его собственная сила. Он не скоро потеряет свою власть. – Пак неожиданно перешел почти на шепот: – Может быть, никогда.
После ужина цепочки претендентов на поступление потянулись в здания клубов. Элли и Бри тоже пошли в «Единорог». Больше всего Элли боялась, что не увидит Фанд и узнает, что с ней случилось что-то ужасное. Но ни то ни другое опасение не сбылось. Фанд была на месте, улыбалась и шутила с новичками как ни в чем не бывало. Глава клуба по одному приглашала претендентов и разговаривала с ними. Дождавшись своей очереди, Элли продемонстрировала главе клуба платок мастера Баркли и свою колоду. Глаза у Фанд расширились, когда он увидела «Миракль Лилий и Роз».
– Это что-то фантастическое! – воскликнула она, осмотрев несколько карт. – Ты ведь понимаешь, что это фейрийская работа?
Элли кивнула. Она уже приготовилась сказать, что это подарок родственницы, но Фанд не спросила об этом – видимо, сама решила так же. Она уже загорелась новой мыслью:
– Слушай, давай сделаем так. Я тебе дам одну из своих колод на время, и ты будешь учиться с ней. В первые дни каникул у нас по традиции всегда игра, соревнование между школами. Я обещаю, что включу тебя в команду и ты будешь играть своей колодой. Это реально будет фурор! Все с ума сойдут. Настолько редкой и дорогой колоды миракля еще ни у кого в нашей школе не было. – Она секунду помолчала. – Да и не удивлюсь, если в остальных тоже.
Элли кивнула. Ей искренне не хотелось лишний раз брать в руки этот миракль – слишком неприятные воспоминания он навевал.
– Можешь идти, и позови Брианну, – велела Фанд.
Элли вышла из сада, в котором разговаривала с главой клуба. Она забрала предложенную Фанд колоду и, подавив желание спросить у главы клуба, как она себя чувствует, вернулась к подругам.
Из их курса испытания выполнили все претенденты, но Элли лишь запоздало поняла, что Грэма Фанд к себе не приглашала, как будто заранее знала, что юноша все сделал. Он как опустился в кресло, едва войдя в клуб, так и не вставал с него весь вечер, холодный и царственный, как правитель эльфов. Элинор уже практически перестала смущаться мальчишек своего курса, вполне могла поздороваться или что-то спросить, но вот Грэм Драммонд продолжал оставаться для нее чужаком. Тем более странно было иногда чувствовать на себе его взгляд, словно чего-то ждущий.
На очередном занятии по травозелью мастер Ланди сообщил, что следующий урок планирует провести в школьном саду.
– Я хочу, чтобы вы собрали небольшой гербарий, – сказал он напоследок. – Скоро станет слишком холодно для этого.
Некоторые студенты начали задавать уточняющие вопросы о том, что с собой брать и когда готовиться, и мастер Джулиан обратился к своей помощнице:
– Когда я выберу время, то мистрис Мэддокс все вам расскажет…
Элинор подумала, что видит Бренду Мэддокс только на уроках и почти никогда в коридорах общежития или даже в столовой. Все свободное время та, похоже, просиживала в кабинете травозелья, убирая там и раскладывая все по местам. Работы, как Элли понимала, было много, но недовольной Бренда отчего-то не выглядела.
«Это же все оплачивается», – вспомнила девушка. Агни тоже помогала на кухне и недовольства не выказывала.