Школа хороших матерей

— Пожалуйста, — повторяет Фрида.

Они топчутся на месте: что важнее — сон Гарриет или этот звонок? Ведь сколько месяцев пройдет, прежде чем Фрида увидит Гарриет вживую. Наконец Сюзанна соглашается разбудить их.

Фрида беспокоится, что не сможет сдержать слез, а Гарриет пока еще и на экране не появилась. Когда остается семь минут, она начинает грызть заусенцы. Когда остается шесть, она хватается за голову руками. Когда пять, она начинает дергать брови. Когда остается четыре минуты, она слышит голос Гарриет. Гаст садится за компьютер, держа Гарриет на коленях. У малышки розовые щечки. Она обычно красивее всего, когда просыпается.

Фрида извиняется, что разбудила их. Она спрашивает, как они себя чувствуют. Гаст говорит, что весь дом нужно залить хлоркой. Гарриет заблевала всю свою кроватку.

— А врача не вызывали?

— Фрида, мы знаем, что делаем. Я могу позаботиться о своей дочери.

— Я не говорю, что не можешь. Но ты должен вызвать доктора. — Фрида обращает внимание на то, что Гарриет хнычет. Под глазами у нее темные круги. Она вроде бы похудела. — Извини, детка, меня нет рядом. Ложись спать. Мне нужно было только увидеть тебя. — Она готова затопить дочку потоком нежных слов, но видит, что Гарриет впитывает новую реальность: мама в компьютере, мама в форме, мама, к которой нельзя прикоснуться, она видит, как Гарриет морщит личико, и теперь ее очередь плакать.

Гарриет пытается соскользнуть с коленей Гаста. Она кричит, машет руками. Подходит миз Гибсон, уменьшает уровень звука.

— Прошу вас, неужели это обязательно? — говорит Фрида.

— Фрида, подумайте, пожалуйста, о других. У вас остается минута.

Гаст шепчет что-то в ухо Гарриет. Фрида говорит:

— Я тебя люблю, я по тебе скучаю. Галактически. Ты помнишь? Мама любит тебя галактически.

Миз Гибсон дает всем пятисекундное предупреждение.

— Прощайтесь, дамы.

Все наклоняются к экранам. Повышают голоса.

— В следующий раз будет лучше, — говорит Гаст.

— Извини, детка. Мама должна уходить. Поправляйся. Попей водички, пожалуйста. Будь здоровенькой. Я хочу, чтобы ты была здоровенькой. — Фрида приближает голову к монитору, морщит лицо.

Гарриет перестает плакать. Она открывает ладошку. Она говорит: «Ма…»

Экран гаснет.

8

Любить Эммануэль после разговора с Гарриет стало труднее. Фрида замечает все фальшивое: запах нового автомобиля, тихие щелчки, когда Эммануэль поворачивает голову, чипы в глазах, неоднородность веснушек, отсутствие пушка на щеках, жесткие ресницы, ногти, которые никогда не растут. Фрида плохая мать, потому что в ее объятиях чувствуется злость. Она плохая мать, потому что ее любовь формальна. Уже декабрь, а она еще не освоила правильную последовательность объятий.

Матери носят форму уже одиннадцать дней. Желания и озорство выдавливаются из них. Одноклассницы Фриды перестали с вожделением поглядывать на охранников. В очереди в душ возникают споры, матери толкаются плечами, локтями, поддевают друг друга, обзываются, смотрят злобными взглядами.

Несколько приемных родителей, бабушек с дедушками пропустили назначенное время разговора. У некоторых не было компьютеров или смартфонов. У некоторых не было вайфая. А еще плохая связь, недопонимание, дети, не желающие говорить.

У Эммануэль выработалась новая привычка — убегать со слезами. Она бегает быстрее, чем Гарриет в сентябре, хотя, наверное, не быстрее, чем Гарриет сегодня. У Фриды такое чувство, будто она каждым объятием предает Гарриет. Чем больше для Эммануэль, тем меньше для Гарриет, а где она — Гарриет-то? Она так злится на Гаста за то, что он пытается быть преданным всем — его семья против новой любви. Его разделенное сердце. Трудность триангуляции[12]. Она разбила два винных бокала в тот вечер, когда услышала от него этот термин.

Небо сегодня с утра затянуто тучами, свет с него мягкий, отчего кожа кукол кажется настоящей. Куклы бегут к дверям и окнам. Они ударяются о запертые шкафы. Они вытаскивают ящики. Матери бросаются следом. Куклы сталкиваются. Плач становится громче.

Миз Руссо поправляет позицию Фриды. Ей нужно встать на колени. Она не должна нагибаться к Эммануэль или нагибаться над ней. К детям нужно относиться с уважением.

— Вы должны контактировать с ними там, где они есть, — говорит миз Руссо.

Она просит Фриду попытаться извиниться еще раз. Теперь с бо́льшим чувством.

Они практикуют объятие искреннего раскаяния. На этой неделе инструкторы наконец-то раздали им игрушки — кольца, кубики, сортеры, мягкие игрушки, но после часа игры, когда куклы смеются, когда установление привязанности, кажется, уже не за горами, инструкторы забирают у них игрушки, вынуждают матерей просить у кукол прощения. Инструкторы занимались этим целое утро — сеяли раздор, который длится весь день.