Школа хороших матерей

Прорыв у Фриды случается незадолго до времени прощания. Она считает до шести, считает до восьми, думает о Гарриет, бегающей по детской площадке, о Гарриет, ослабевшей после рвоты, Гарриет с носовым кровотечением, когда они виделись в последний раз. Она говорит:

— Я тебя люблю. Пожалуйста, прости меня.

Эммануэль перестает плакать.

— Ой, — говорит Фрида. — Тебе лучше? Правда? — Она старается привлечь внимание миз Руссо. Она проверяет лицо куклы — нет ли на нем влаги, стирает оставшиеся слезы. Целует Эммануэль в лоб. Согласие достигнуто. Она чувствует себя лучше, чем могла себе представить.

* * *

За ночь выпадает шесть дюймов снега. Кампус становится строгим и зачарованным. Фрида, мать-подросток и две матери из другой группы получают задание прочистить дорожки от «Пирса» до научных зданий. Матери видели, что обслуживающий персонал пользуется снегоочистителями, но вопросы о снегоочистителе сразу же отметаются. Снегоочистители — легкий путь, говорит миз Гибсон, а легкий путь — это совсем не то, для чего существуют бригады уборщиц.

На очистку снега брошены только белые матери и Фрида. Чернокожие и латиноамериканки — на очистку туалетов. Некоторые матери пополняют группу уборщиц в связи с ненадлежащим поведением. Теперь есть матери-прачки, матери-судомойки и матери — уборщицы обеденного зала. Матери, которые избежали субботнего наказания, как и те, кому не назначены внеурочные занятия, должны использовать день для упражнений, социализации и ведения дневников покаяния. Некоторые сотрудники надеялись создать группы, участники которых будут обучаться вязать и заниматься лоскутным шитьем, но администраторы решили, что после пожара на День благодарения доверять матерям спицы и иголки нельзя.

Мать-подросток просит Фриду грести снег рядом с ней. Девушка родом из Южной Филли далеко на юге, это почти у бейсбольного стадиона. Она считает, что Пасьюнк-сквер, где раньше жила Фрида, полон выпендрежников с дурацкими стрижками, дорогими великами, тоут-сумками и маленькими собачками. Фрида настороже — не сказать бы чего плохого про Южную Филли или город в целом. Ей любопытно узнать, каково это — иметь ребенка-полукровку в белой части Южной Филли, но она не задает этого вопроса. Они сплетничают о своих соседках по комнате, инструкторах, о Линде, обо всех матерях, кого мать-подросток считает классическими суками, обсуждают, научились ли они вчера чему-то новому и возможно ли это вообще. Мать-подросток считает, что инструктор придирается к ней, потому что она самая молодая.

Психолог говорит, что у нее проблемы: раздражение, недоверие, депрессия. Что она не оправилась после изнасилования, употребляет марихуану, ей сложно быть матерью-одиночкой, она до сих пор испытывает последствия того, что была исключена из школьного коллектива. Что ей тяжело быть белой матерью с черным ребенком. Собранные данные говорят, что она ненавидит свою куклу. Она не спорит с этим, но поясняет, что ненавидит всех.

Она спрашивает, как Фрида себя чувствовала вчера, когда что-то у нее получалось правильно. Мать-подросток — единственная, кто не смог успокоить плачущую куклу.

— Я еще не успела разобраться. — Фрида не признается, как приятна ей была похвала миз Руссо и миз Каури, как она гордилась тем, что Эммануэль так прилипла к ней перед временем прощания. Когда Фрида попрощалась у дверей комнаты оборудования, Эммануэль вздохнула и опустила голову на плечо Фриды, нежный и удивительный жест, от которого сопротивление Фриды растаяло.

Фрида говорит, что куклы непредсказуемы. Она не знает, как будет себя вести Эммануэль в понедельник. Прорыв случился слишком поздно, чтобы его зачли в достижениях недели. Психолог думает, что она отстает. Психолог поставила под сомнение ее поведение во время воскресного звонка. Она обвинила Фриду в том, что та дистанцируется от Эммануэль. Число визуальных контактов слишком мало. Уровень привязанности непостоянный. Поцелуи — холодные. Материнский язык не развивался.

Фриду беспокоит, не была ли она с матерью-подростком слишком откровенной. Ее беспокоит, не была ли она достаточно благосклонна, слушая признания девушки. Линда не раз говорила, что она и Фрида, старшие в группе по возрасту, должны приглядывать за матерью-подростком и Бет.

— Спасибо за то, что рассказала нам прошлым вечером, — начинает Фрида. — Спасибо, что доверяешь нам.

— Господи, фигня какая. Бет тоже все время об этом говорит. Вам я не рассказывала, но вы все можете задавать мне вопросы.

— Я только хочу сказать, что ты смелая. Ты настоящий боец.

— Глупее слова не бывает. Моя мать тоже его использует. До сих пор.

— Мне жаль, что она тебе не поверила.

— Да бог с ним. Я об этом давно забыла.

— Если тебе захочется с кем-то поговорить…

— Фрида, серьезно. Успокойся. Оставим на сегодня анализ. Окей? Клянешься?

Фрида извиняется.