Школа хороших матерей

— На такой работе не попросишь отпуск по болезни, — говорит миз Гибсон.

* * *

Второй этап: «Основы питания и медицины». Приготовление еды, как узнают матери, есть высшая форма любви. Кухня — это центр, а мать — сердце дома. Как и во всех других аспектах материнства, мастерство и внимание к деталям играют важнейшую роль.

Повара получают неделю отдыха, и группы, меняясь на кухне, готовят для всей школы детскую еду. Сегодня вечером матери получают, скажем, пюре. На следующий день делают сэндвичи из хлебцев со срезанной корочкой и варенья, овсянку с изюмом, выложенным в форме радуги. Они едят сухой омлет, мясо, порезанное на малюсенькие кусочки, кашеобразное соте, безвкусные овощи и запеканки. Им разрешают готовить только со щепоткой соли.

Несколько матерей получают ожоги. Одной женщине чугунная сковородка падает на ногу. Другая разрезает руку теркой для сыра. Было решено, что позволять матерям работать с острыми предметами дело рискованное. Перед тем как уйти с кухни, они должны вывернуть карманы и раскатать рукава и брючины. Охранники проводят металлоискателями по их одежде, трогают волосы, светят в рот фонариком. Тех, кто известен склонностью к агрессии, уводят в другую комнату, где их полости осматривают женщины в розовых халатах, — такое изменение в дисциплинарных процедурах подрывает моральный дух. Бет обыскивают два раза в день.

Матери ложатся спать голодными. Они худеют, у них начинаются головокружения, повышается раздражительность. Тот, кто не занят на кухне, должен приходить на лекции по безопасности на кухне и разумному питанию. Они соревнуются — кто быстрее всех приготовит самый полезный омлет, кто разобьет яйцо одной рукой, чей пирог самый сочный и вкусный, кто может одновременно готовить апельсиновый сок и тост. Бет удивляет инструкторов банановыми блинами с шоколадной стружкой, украшенными улыбающимися рожицами и сердечками. Линда пытается сделать тесто лучше, чем Робин, и при этом насвистывает.

У них в семье готовил отец. Судья семейного суда должна это знать. Он специализировался на морепродуктах. Готовил рыбу на пару. Красного луциана. Палтуса. Он нарезал томаты и морковку для гарнира, все блюда сам раскладывал по тарелкам. Бабушка тоже готовила, а вот у матери не было на это ни времени, ни желания. Встречаются и такие женщины. В некоторых семьях не едят американскую еду. Ее родители ни разу не готовили панкейки.

Она размышляет о себе в прошлом и будущем. Думает о марте, когда снова сможет говорить с Гарриет. О прошлом августе, когда у Гарриет еще были пухлые щечки, когда Гарриет еще принадлежала ей. Она плохая мать, потому что ненавидит готовить. Она плохая мать, потому что ей нужно оттачивать умение работать кухонным ножом. У нее враждебная хватка ножа.

— Враждебная хватка ведет к несчастным случаям, — говорит миз Каури, замечая бинт на левой руке Фриды.

Понаблюдав, как Фрида нарезает виноградины, миз Каури показывает ей, как нужно: выложить в ряд несколько виноградин, взять нож побольше и разрезать сразу несколько, а не по одной. Фрида выкладывает в ряд на доску пять виноградин и нарезает поперек, а потом вдоль. Она складывает виноградины в миску и передает миз Каури для проверки, размышляя при этом, с какой силой нужно ударить человека ножом, чтобы убить, как будет выглядеть миз Каури с ножом в шее или животе, пошла бы Фрида на это, если бы все пошли, если бы не было камер наблюдения, охранников, дочерей.

* * *

Особого удовольствия от кормления Гарриет Фрида никогда не получала. Гаст и Сюзанна начали педприкорм, когда Гарриет было шесть месяцев. Фрида продолжала кормить Гарриет с ложечки до десяти месяцев, покупая экологически чистую детскую пищу в баночках. Когда они стали донимать ее речами о том, что она замедляет развитие Гарриет, она начала готовить на пару овощи, готовить макароны и варить яйца, подавать цельные фрукты, а не пюре. Объем стирки увеличился вдвое. Кормление растягивалось на целый час. Ей приходилось отмывать Гарриет после каждой еды, а потом еще двадцать минут чистить ее высокий стул и пол.

Она пыталась давать Гарриет еду, которую можно легко взять в руку, давать ей то же, что она готовила для себя, и есть одновременно с ней. Ругать Гарриет, когда та роняла еду, хвалить, когда не роняла, не реагировать. Она покупала миски, которые прилипали к столику ее высокого стула. Она клала еду прямо на этот столик. Она фотографировала изгаженный пол и отправляла снимки Гасту, сопровождая их кучей вопросительных знаков. Иногда она возвращалась к кормлению с ложечки, засовывая дочке в рот ложку йогурта, когда та отвлекалась. Но когда прием пищи проходил мирно, ей нравилось смотреть, как Гарриет ест. Гарриет смотрела на новую еду — кружок огурца, малину, кусочек пончика — так, словно это была золотая монетка. Щечки ее перекатывались, когда она жевала.

В классной комнате матери кормят кукол голубой жидкостью в форме шариков со вкусом гороха. Эта еда, объясняют инструкторы, изготовлена из вещества, отличающегося от того, которое находится внутри кукол, хотя она тоже синяя из соображений единства.