Школа хороших матерей

В конце дня, когда они встают в очередь, чтобы вернуть своих кукол, Таккер позволяет себе еще бо́льшие вольности. Он позволяет своей руке задеть руку Фриды. Их пальцы соприкасаются. Электрический разряд резкий и ожесточенный. Более требовательный, чем тот, что она чувствовала с Уиллом.

Фрида засовывает руки в карманы, оглядывается через плечо, это самый счастливый момент после того, как она потеряла Гарриет. Они сегодня проиграли всю историю — от безудержной ярости до медленного кипения, до скупого уважения и наконец до безоблачности, в которой они оба выглядят так, будто подверглись лоботомии. Она не знает, что он находит в ней. Они явно слишком стары для этих игр, слишком сломаны для любви. Она садится в автобус, ее мысли далеко. Далеко от Гарриет. Далеко от материнства. Это фантазия, которую можно убить тысячами способов. Она дура, что даже думает о нем. Но он так легко может ее поднять. Поднять ее сердце, но еще прижать ее к стене и оттрахать стоя.

* * *

Телефонные привилегии наконец-то возвращены. Прогноз для Фриды поменялся на благоприятный. Когда она возвращается вечером в «Кемп», они с Роксаной исполняют победный танец. Они прыгают по комнате и кричат «ура». Роксана подпрыгивает на кровати, заставляет то же самое делать и Фриду, всего на одну минуту. Они смеются как девчонки. Роксана даже пытается научить Фриду «Походке купидона»[26] — танцу, которым она с матерью обходила вокруг дома. Они падают от смеха, когда Фрида путает шаги.

— Я горжусь вами, — говорит психолог.

Целый день на занятиях по сдерживанию злости эти слова психолога звучат в ушах Фриды. Она просит о привилегии щипчиков, о привилегии ножниц, она гладит униформу, решает заплести волосы в длинную косу, засиживается допоздна, планируя, что скажет Гарриет.

Время до воскресенья тянется ужасно долго, но когда Гаст, Сюзанна и Гарриет появляются на экране, Фрида не готова к их новости. Сюзанна беременна. Двадцать одна неделя. Гаст и Сюзанна обручились. Они поженятся официально до появления ребенка в декабре, а еще одну торжественную церемонию и прием устроят следующей весной.

— Мы надеемся, что ты будешь с нами, — говорит Сюзанна. — Мы хотим, чтобы ты была частью церемонии. — Она показывает Фриде колечко. Бриллиантик в два карата, колечко принадлежало бабушке Гаста, Фриде он его в свое время не предлагал, потому что не верил в бриллианты.

Сюзанна говорит, что день родов у нее 20 декабря. Они решили, что не будут выяснять пол до рождения.

— В жизни так мало настоящих сюрпризов, — говорит Сюзанна.

На заднем плане Гаст уговаривает Гарриет поздороваться, напоминает ей, что женщина на экране — ее мамочка. Он ставит Гарриет себе на колени, чтобы Фрида видела, как та выросла. На три дюйма с марта. И веса добавила пять фунтов. Педиатр сказал, чтобы они прекратили низкокалорийное питание.

Личико Гарриет повзрослело. Фрида смотрит, как мчатся секунды внизу экрана. В компьютерной лаборатории тише, чем ей запомнилось. Никто не шмыгает носом. Никто не кричит. Она пытается вызвать свой спокойный голос. Дыхательные упражнения не помогают. Ей хочется плакать. Личико Гарриет по-прежнему вытянутое. Подстрижена она под мальчика и похожа на эльфа, как Сюзанна.

Сюзанна месяц назад приучила Гарриет к горшку, использовала метод, которым детей приучают к горшку за три дня. Они убрали ковры, весь уик-энд Гарриет ходила голышом.

— Она сразу же поняла, — говорит Сюзанна.

Через час после того, как с нее сняли подгузник, Гарриет начала больше говорить.

— Первое, что она сказала сразу же, было: «Наденьте на меня подгузник. Наденьте подгузник мне на попу». Мы чуть со смеха не умерли. Мы словно спустили ее ум с поводка. Она мне сказала: «Я больше не маленькая! Я большой ребенок!» Жаль, ты не слышала. Гарриет прекрасно научилась слушать свое тело.

— Я такой большой ребенок, — говорит Гарриет.

Фрида морщится. Гаст и Сюзанна смеются. Остается две минуты. Фрида смотрит на свои записи. Ей удается выдавить: «Поздравляю». Ей удается выдавить из себя благодарность Сюзанне за ее труды и назвать мальчиковую стрижку Гарриет «поразительной». Она воздерживается от вопроса о том, с чего это Сюзанна решила, что ей позволено так стричь Гарриет.

— С опозданием с днем рождения тебя, — говорит Гаст. — Давай споем мамочке.

Помня о времени, они поют в ускоренном темпе.

— Спасибо.

Читая свои подсказки, Фрида хвалит стойкость Гарриет, благодарит Гаста и Сюзанну за их время и заботу. От отчаянного взгляда дочери ей хочется заползти в нору.

Миз Гибсон дает тридцатисекундное предупреждение.

— Ну, медвезаяц, что еще ты хочешь сказать мамочке? — спрашивает Гаст.

Гарриет кричит:

— Мамочка, возвращайся. Возвращайся сейчас же!

Она продолжает кричать: «Сейчас! Сейчас!» — но Фрида уже говорит на фоне ее крика:

— Мне не хватает тебя. Очень не хватает. Я тебя люблю, детка. У мамы сердце болит, словно его кто-то сдавливает.

Гарриет подражает ей. Перед тем как экран гаснет, Фрида видит, как Гарриет собирает пальцы в кулачок и как бы сжимает ее сердце.

* * *