Школа на кукурузном поле

Несмотря ни на что, Квинтен счастлив: они всё помнят. Все магические заклинания миссис Блэк сняты, теперь каждый знает точно, что с ними случилось. Это уже кое-что.

– Спасибо, что старался нас спасти, – говорит Матт. – К несчастью, ничего не получилось. Мы крепко влипли.

– Нас приносили сюда одного за другим, чтобы мы изменились в той машине, – объясняет Уна. – Происходило всё очень быстро. Нас околдовывали, мы засыпали и становились овцами на бойне. Во сне мы не могли сопротивляться.

Детям до сих пор виден белый зал, хотя огни погашены. Отец отчаянно борется с верёвками и постоянно кричит, чтобы разбудить директора школы.

– Да очнись же, Бертус! – кричит Квинтен, хотя знает, что тот его не слышит.

– Неважно, Квинтен. Даже если они очнутся вовремя, нам они больше не помогут, – говорит Мила. – Кстати, именно Бертус притащил нас сюда и положил в машину. Теперь поздно об этом сожалеть. Нужно было остановить это вначале, а не в конце. Он трус, который думает только о себе.

– Может, он растерялся, не знал, что предпринять, как и я, – защищает его Квинтен. – Я тоже только смотрел, как меняется Томас, потому что был бессилен. Так и Бертус. У него не было выхода, пока он не нашёл способ решить свои проблемы. Вот и сейчас выход должен быть, и отец его найдёт. Если сумеет разбудить Бертуса, освободится сам, то сможет нам помочь.

– Через час твой отец ничего не вспомнит, Квинтен, – спокойно говорит Дэн. – Школа исчезнет, как и мы. Ведьмы победили, нам их не остановить. Всё кончено. Твой отец даже не поймёт, что ты – не прежний Квинтен.

– Тогда мы должны найти способ их остановить, – восклицает Квинтен. – Ну нельзя же просто стоять и смотреть сложа руки?

– Мы следили, как ты хотел что-нибудь сделать, но всё было безнадёжно с самого начала, – вздыхает Уна. – Почему ты просто не убежал, Квинтен? А ведь мог, тебе не надо было нас спасать. Мы видели всё, что происходит в школе. Милый наш недотёпа.

Друзья улыбаются и кивают.

– Уна права, – подтверждает Мила и, взяв его за руку, сжимает пальцы. – Первый раз, когда я ещё не изменилась, я могла тебе помочь. Но когда ты остался один, то сразу попался на удочку. Как же ты не догадался, что это не я?

Квинтен улыбается:

– Прости, Мила, лопухнулся. Не сообразил.

Мила усмехается и целует его в щеку.

– Ты для нас старался, верно?

– Конечно, не мог же я вас бросить? – бормочет Квинтен. – И всё-таки я уверен, решение перед нами, только мы его не видим.

– Мы не сможем отсюда выбраться, – кричит Матт. – Как ты нас спасёшь?

– Решение есть, точно есть, – упрямо повторяет Квинтен. – Оно в том, что Колетта сказала или сделала, и как-то связано со мной.

– Да? – удивлённо поднимает брови Дэн.

– Ну конечно. Почему она выбрала меня последним? Какое отношение к этому имеет моя мама? Что произошло во время первой бури? Она убила мою мать? Если так, почему?

– Мы не знаем, – вздыхает Матт. – Мы видели только, как детей кладут в машину, вот и всё. Почему – никто не объяснял. Всё это для нас тайна, покрытая мраком, да, похоже, такой и останется.

– Она выбрала тебя, – отвечает Уна, – за то, что ты сильный, так она сказала.

– Хорошо, но почему меня? – тихо спрашивает Квинтен. – Что во мне особенного? Я не силён и храбр, как Дэн и Матт. Я весь в мечтах, фантазиях, кошмарах, сами знаете.

– Она упоминала твоё упорство, – говорит Томас. – Восхищалась тем, что ты не сдаёшься.

– Нет, то был просто предлог, – взволнованно вспоминает Дэн. – Квинтен, помнишь первый день? Как ты открыл дверь в Мрачную школу? Просто прикоснулся – и она открылась. Именно ты получил доступ в белый зал, ты шёл за Бертусом, и тебя никто не заметил. Бертус сознательно выбрал тебя, чтобы найти выход из положения, и это не совпадение. Ты как-то связан со школой, и это давняя связь, до того как они здесь появились. Именно из-за тебя они выбрали Крайдорп. И избавились от твоей матери.

– Избавились?

Квинтен смотрит на него:

– Ты хочешь сказать «убили»?

– Да, наверное, она что-то знала. Может, твоя семья была связана с кланом. Может, мама была одной из них? И такое возможно. Колетта только что высказалась, что с Бертусом поступят как с ней. Она могла говорить о твоей матери.

– Не может быть! – выдыхает Квинтен. – Это же значит, что мама тоже была ведьмой.

– Почему бы и нет? – спрашивает Мила. – Разве миссис Блэк не говорила, что клан жил обычной жизнью? Вдруг твоя мама принадлежала этому клану, а потом решила, что больше так жить не хочет, как Бертус сейчас. Может, она подозревала, что клан появится в Крайдорпе, и её убили, потому что она хотела тебя защитить.

– Но это значит, что я тоже частично принадлежу к клану. Нет, мне не верится. Я бы почувствовал.

При мысли, что он может оказаться родственником ведьм, против которых борется, Квинтен судорожно глотает воздух.

– Рано или поздно ты приобретёшь силу, ей тоже нужно подрасти, – предполагает Уна. – Твои родители это знали и хотели тебе помочь. Или, может, твоя мама нашла способ их остановить, но не могла объяснить.