Школа на кукурузном поле

– Миссис Блэк говорила о маме и раньше, – замечает Квинтен. – Что отец чего-то мне не рассказывает, скрывает какую-то тайну.

– Слушай, что, если ты колдун, как она? Может, в тебе заложена частица их силы, только ты пока об этом не знаешь? – взволнованно говорит Мила. – Я быстро поняла, что ты не такой, как обычно, а другие ничего не заметили. Я словно видела это.

Квинтен колеблется.

– И ты всегда рассказывал о всяких чудесах ещё до появления клана, словно ждал этого.

Мила улыбается:

– Мы ещё прозвали тебя фантазёром, помнишь?

– А твои кошмары, – напоминает Дэн. – Ответ может оказаться в них.

– Точно! – восклицает Матт. – Они могут помочь. Вот почему у тебя было столько страшных снов все годы после исчезновения матери.

– Хотите сказать, что я заранее знал, что случится плохое? – спрашивает Квинтен. – И что в кошмарах найдётся ответ?

– Да, – взволнованно отвечает Дэн.

– Но они мне кажутся бессмысленными, – уныло говорит Квинтен. – Мешанина страшных событий.

– А что, если в этом как-то спрятан ответ? – спрашивает Уна.

– Что произвело на тебя самое яркое впечатление? Какие сны были самые страшные?

– Кошмары про зомби, – сразу отвечает Квинтен. – Они постоянно возвращаются с одними и теми же подробностями. И они на зомби не похожи, больше на незнакомцев.

– Что, если зомби на самом деле ведьмы? – спрашивает Матт. – Ты думаешь, что видишь их, потому что так тебе диктует разум. На самом же деле ты видишь ведьм, потому что уже с ними знаком.

– И более того, – бормочет Квинтен.

– Что ты хочешь сказать?

Мальчик качает головой и грустно закрывает глаза.

– Квинтен, – тихо спрашивает Мила, сжимая его руку. – Ты видишь во сне маму?

Он кивает.

33. (Кошмар в ночь Страшной бури)

В ночь Страшной бури Квинтену, спавшему одному в комнате, привиделся страшный сон.

Только друзья знали об ужасных снах, от которых мальчик страдал годами с тех пор, как исчезла мать, но никто и представить не мог, насколько это страшно.

После той первой бури он часто лежал, ворочаясь, в кровати, окружённый странными существами, которые на него нападали. Ему хотелось вырваться из простыней, которыми его душили, но не получалось. Сновидения затянули его, и вырваться оттуда он не мог.

Иногда существа ничем не отличались от обычных людей, одетых в чёрное. Он видел мужчин и женщин и часто детей, которые на него бросались. Он не раз убегал от них – это происходило будто наяву, и сердце сразу колотилось как сумасшедшее. Во многих снах он падал в объятия матери, которая ждала его в конце длинной зелёной аллеи.

В мокрой одежде и с запёкшейся на голове кровью, она притягивала его к себе и успокаивала. От неё исходил холод, как от мёртвой.

Он часто просыпался с криками, иногда не понимая, где находится.

Его отец вбегал в комнату, испуганный криками, и часами пытался успокоить сына. Шли годы, а сны становились только страшнее.

Квинтен с ужасом ждал ночи. Он снова и снова видел, как те существа превращают людей в страшных зомби. Облачённые в чёрное, они гонялись за ним. Он никогда не давал им отпор, потому что очень боялся. Итак, он снова и снова от них убегал, а они его преследовали, пока он в изнеможении не падал на землю и с криком просыпался.

Поначалу ужасные сны его угнетали, и он сильно переживал. Никто не мог ему помочь. Друзья не знали, что делать, отец был беспомощен. Врачи тоже не понимали, как с этим бороться. Ему прописывали снотворное, водили на обследование к психологам – сны не исчезали. Один из врачей посоветовал принять их как часть его необычной жизни.

– Если поймёшь во сне, что он не настоящий, то рано или поздно они прекратятся. Разум отметит, что это вымысел, и ты освободишься от кошмаров. Может, тогда ты начнёшь бороться с демонами и избавишься от них навсегда.

– Я очень боюсь с ними бороться, – ответил Квинтен. – Да и не знаю как.

– Пока не решишься дать отпор, от кошмаров не отделаешься, – печально вздохнул врач.

А года через четыре Квинтен привык к ним. И даже не возражал против кошмаров. Они постепенно стали частью его жизни, к тому же единственной возможностью снова увидеть мать, хоть она и умерла.

Когда кошмары давали ему несколько часов передышки, он даже восстанавливал силы. Он привык к короткому отдыху и больше не боялся испытаний.

Но в ночь Страшной бури кошмар был таким страшным, что он открыл глаза и понял: отца нет дома. Проснулся и закричал, чувствуя вокруг что-то злобное.

Тот сон он до сих пор не может объяснить. Он видел промокшую насквозь мать, стоявшую в конце зелёной аллеи. Она протянула к нему руки, словно звала к себе, но он не смог к ней подойти. На этот раз он не бросился к ней в объятия – что-то не пускало. Поднялась буря: сквозь ветер, раскачивавший ветви деревьев, доносился голос матери.

– Нужно бороться, – кричала она. – Борись, Квинтен. Только так выживешь! Сейчас или никогда, к этому ты готовился четыре года.

Квинтен тогда не уловил, что хотела сказать мама. Понял одно: с демонами нужно бороться.