Школа наемников

Спасибо, хоть ночью кошмары не мучили. Ложась спать, Леке боялся, что убитый (а правильнее было бы сказать — казненный) преступник явится, кровью зали­тый, в глаза заглянет. Не явился и не заглянул. Леке пе­режил первый опыт убийства, принял его и успокоился. Мир казался справедливым и юным, теперь Леке был уве­рен: он пройдет испытание, что бы ему ни предложили.

Сегодня офицеров было двое. Одного из них, равно­душного, без шевронов, Леке помнил с прошлого раза, второй сидел у стены, на лицо его падала тень — не рас­смотреть, как и знаки отличия на форме. Леке решил не обращать на него внимания.

— Здравия желаю! Курсант Леке прибыл.

Офицер кивнул на стул, пролистал личное дело и ус­тавился на Лекса, как мание перед атакой. Так и каза­лось, что сейчас прищурит желтоватые глаза, и меж тонких губ появится тонкий, раздвоенный язык.

— Курсант, с первым заданием ты справился превос­ходно и проявил себя как умелый боец, но этого недо­статочно. Наемники из диких тоже обучены кулаками махать, и среди них имеются профессионалы. Офицер должен являть образец мужества, ума и смекалки. Вам предстоит работать с людьми, причем не с равными, а с дикими из Пустоши. — Офицер взял паузу, отложил папку с личным делом, скрестил руки на груди и про­должил: — Как и другие курсанты, ты бывал на Полиго­не. Наверняка изучал карту, да?

— Так точно.

— Но людей видел со стороны. — Офицер развернул карту Полигона и подвинул ее к Лексу. — Вот здесь, — ткнул пальцем в скалы на западе, — немного не доходя до старого города, есть плато. «Мясо» вряд ли о нем знает. Твое задание: сколотить команду и к вечеру пя­того дня занять эту высоту. Помимо тебя в долину от­правятся трое курсантов. Вы должны понять диких и научиться с ними работать. Из оружия у тебя будет только нож. Задание понял?

— Так точно.

— Это не всё. Полигон контролируется, мы будем ви­деть каждый твой шаг. Тот, кто не справится или про­явит себя недостойно, останется там навсегда. В каче­стве «мяса». Легенду придумаешь сам. Как себя вести, решишь на месте. Задание понял?

— Так точно.

— Да что ты заладил?.. — Офицер поморщился. — У тебя есть шанс отказаться, тогда ты останешься в ря­довых. Без права повышения, зато жизнь сохранишь. Если провалишь испытание, сам станешь «мясом». Твое решение?

— Никак нет, я не откажусь.

— Отлично. — Офицер повернулся к напарнику: — Обеспечь курсанта оружием и проводи на Полигон. Леке, отныне, пока ты в Цитадели, контакты с сокурс­никами запрещены. Товарищи, которых ты встретишь на Полигоне, — твои враги. Свободен, курсант.

Леке думал, что после вчерашнего потерял способ­ность удивляться, но сейчас был ошарашен и растерян, как в детстве. Что же это — убивать друзей? Сокурсни­ков, с которыми в одной казарме столько сезонов про­жил? Но приказ обсуждению не подлежит.

Леке отдал офицеру честь и последовал за сопровож­дающим. На свету он рассмотрел его нашивки — майор, надо же. Не последний чин, а у бесшевронного на по­бегушках. Это кто же у нас личные дела смотрит? Под­полковник, не меньше! Тут же, на улице, появились пра­вильные вопросы, например: кем контролируется По­лигон?.. Да ведь сколотить команду из озлобленных диких в принципе невозможно... А ведь Гай не ошибся, провалившихся на испытании убивают... Хуже, чем уби­вают, — превращают в манекены для отработки ударов, в живые мишени.

Задавать вопросы майору Леке не решился, утренняя бодрость сменилась подавленностью.

Возле учебки сопровождающий свернул к раздевал­ке, потом направился к складу. Леке очутился в про­сторном, заставленном шкафами и стеллажами помеще­нии с деревянными скамьями вдоль стены. Здесь пахло потом, грязными носками и одновременно мылом, све­жим бельем. Кладовщик уже ждал, это был пожилой ве­теран, потерявший в незапамятные времена правую ру­ку, но не ушедший из Омеги. Козырнув майору, он вы­тянулся, готовый исполнять распоряжение.

— Собери курсанта на Полигон, — приказал сопро­вождающий и удалился.

Старик обошел Лекса кругом, кивнул своим мыслям, подковылял к стеллажу, выбрал вещь-мешок из ряда одинаковых, протянул Лексу:

— Переодевайся.

Это оказалась одежда диких. Леке снял форму, сло­жил аккуратно; усевшись на скамейку, натянул майку и брюки из грубой ткани, напоминающей мешковину, за­шнуровал остроносые ботинки с металлическими носа­ми, бежевую бандану положил в карман куртки. На дне мешка валялись длинные лоскуты кожи, украшенные бу­синами и когтями.

— Готов? Вот, — кладовщик отдал нож, — это твое единственное оружие. Сможешь раздобыть огнестрел — молодец. Помни: на Полигоне правил нет. Убивай и грабь на здоровье.

Леке осмотрел нож: раскладной, тяжелый, с деревян­ной рукоятью, не умещающейся в ладони. Взмахнул ру­кой — нож выкинул клинок типа «боуи»[1], с зазубрина­ми у основания. Теперь Леке понял, зачем кожаные лен­ты, обмотал их вокруг запястий, и к левому браслету прикрепил нож с помощью скобы.