Школа наемников

Творческая работа, ювелирная. Что же не дает Низ­шему покоя? Высший сосредоточил на черноте свое вни­мание, отодвинув прочих Низших. Они обиженно засто­нали, и Высший напомнил: сейчас я вернусь к вам, я все­гда с вами, мы — целое.

А вот и курсант. Высший не помнил его имени, поэто­му коснулся сознания мальчишки, считывая необходимое: Кир. Верный слуга хаоса — самодовольный, суетливый, ис­точник плохих мыслей, непослушания, стихийный разру­шитель гармонии. Высший раньше избегал давать оценки. Что есть добро и что есть зло, когда ты не совершенен? Но сейчас, обретя целостность, Высший сам был мерилом добра и зла.

Мальчишка же — тупая, ограниченная тварь. Не за­думываясь ни на минуту, он делал мир хуже. Ай-яй-яй. Высший упрекнул себя за нерасторопность: присмотрись он к Киру на несколько сезонов раньше, мальчика можно было бы исправить. Высший скорбел об упущенной воз­можности, и вместе с ним скорбели Низшие, умываясь слезами печали. Высший взял мальчика за подбородок и заглянул в глаза. Вдруг там, на дне его души, спит пра­ведность?

Нет, конечно. Оболочка, наполненная гнусностью: не­нависть, зло, подавленная страсть к разрушению. Выс­ший в печали отвернулся от него. И дал приказ Низше­му: убери это, он не достоин жизни. Наша вина, наша боль, но мир без мальчика станет лучше, ибо зло малое вырастет в великое зло. Убери.

Мальчишка как раз сидел у костра и ненавидел мутан­та. Отступая, Высший коснулся сознания мутанта: да, этот хорош. Не достаточно хорош, чтобы стать Низ­шим, но достоин жизни. Как жаль, что мальчик этого не понимает...

Ужас мальчика, разумом которого завладел Низший, заставил Высшего уйти.

Да, он был велик, но, как все поистине великие, обладал

отзывчивым сердцем и не мог видеть чужих страданий.

* * *

Голова Кира отказывалась соображать. Вот они, ство­лы, прямо в лицо нацелены, самое время броситься на диких, отобрать оружие и перебить всех к мутантам! Он сильнее всех этих задохликов вместе взятых!

Но мысли текли вяло, и тело будто ослабело, хотя гдето на задворках сознания билась, запертая в неви­димую клетку, паника.

Палец на спусковом крючке. Узловатый палец с об­грызенным ногтем...

Ну что же ты медлишь, носатый? Кончай меня!

На виске блестит капля пота. Чуть в стороне — му­тант. Взгляд остекленел, крылья носа трепещут, по под­бородку стекает кровь...

— Не ф-фметь! — взревел Орв и бросился на главаря, отвел ствол в сторону — грянул выстрел. Одновременно в голове Кира словно лопнула плотина — хлынули мыс­ли, он поднырнул под седого бородача, ударил наугад, отобрал обрез и откатился за разваленную стену.

— Орв! — проскрипел горбоносый главарь. — Ты что, рехнулся? Это же... это ж отрыжка! Он должен сдох­нуть!

— Да я его... да я... — хрипел кто-то еще.

Что говорил Орв, Кир не слышал — пригнувшись, по­трусил прочь, пока разъяренные дикие не снарядили по­гоню. Мало ли, что творится в их немытых головах.

Отбежав на безопасное расстояние, он повалился на спину, отдышался, осмотрел добытое оружие: самопал. Две примотанные друг к другу трубы. И патроны... па­троны тоже самодельные. Две штуки.

Глава 14

ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ

В