Школа пепла

– Да какие проблемы, родной?! Лучше просто не бывает, – сообщил толстяк довольно, однако затем как-то странно повернул голову и искоса посмотрел на Малка. – Ты, главное, хотя бы раз в седмицу или две не забывай делиться тем, что узнаешь о своем гнилом, как душа лича, учителе, и все будет в порядке. Тебе еще за это, глядишь, госпожа Леара потом медаль вручит. Как герою-разведчику. Смекаешь, о чем я?

Малк кивнул.

– Это моя единственная задача?

– Пока да, – улыбнулся Жак Улей. – Что там дальше – видно будет. Пока же…. пока садись передо мной и рассказывай. Все, что узнал и что запомнил, а я решу, насколько эти слухи да сплетни ценные.

И Малк, чувствуя себя донельзя странно, принялся пересказывать все то, что случилось с ним с момента расставания с Жаком Ульем. История его заняла почти полтора часа, и за все это время толстяк задал ему всего несколько наводящих вопросов, всерьез заинтересовавшись лишь однажды. Странное дело, но толстяка откровенно шокировала новость о том, что Тияз Череп распорядился открыть для Малка «давилку». Услышав это, он вскочил, принялся мерить шагами комнату, затем резко сел, вперил в Малка тяжелый, давящий взгляд и задумчиво протянул:

– Говоришь, личные ученики у него такую поддержку получают, да? Э-э-э нет. Ошибаешься. Только особенные… Что-то он в тебе должен был увидеть, чтобы так расщедриться, что-то эдакое, важное лично ему. Но вот что… вопро-ос!

Однако обсуждать данную тему господин Жак категорически отказался. Что, с точки зрения Малка, выглядело не менее подозрительно, чем необычный интерес к его персоне со стороны нового наставника. Впрочем… их взаимоотношениям подобная скрытность никак не мешала, а большего Малку пока и не требовалось. К выполнению задания госпожи Леары он приступил, занятия магией продолжил, ну а что будет дальше – покажет время. Главное, соблюдать разумную осторожность и держать ухо востро, и тогда из любой неприятной ситуации можно выйти с минимальными потерями.

После того как восстановил отношения с Жаком Ульем и пусть худо-бедно, но разобравшись с кругом своих обязанностей – хоть роль коварного лазутчика ему и претила! – Малку показалось, что повторения безумия прошлого года точно не будет. И он настроился на спокойный ритм жизни, искренне убежденный, что в закрытом от внешних сил сообществе Школы уж точно не найдет дурных приключений себе на голову.

Тем неприятнее ему было уже через пару месяцев после начала работы на благо внешней фракции вдруг столкнуться с последствиями своего чересчур успешного выступления в роли «точильного камня». Дети богатеньких родителей, отправленные учиться в знававшую лучшие времена и некогда прославленную Школу, оказались не готовы к местным стандартам обучения. Особенно в той его части, где с чересчур много мнящих о себе молодых магов пинком сшибают гонор в поединке со «здоровяком, у которого в башке нет ни одной извилины».

Сначала они роптали и пытались жаловаться своим Мастерам. Но те, даром что называли себя будущим Школы и противниками ретроградов из внутренней фракции, имели четкие представления о правильных тренировках. И не терпели, когда какие-то студенты ставят их методы под сомнение. Кто-то, как Жак Улей и несколько его коллег, под смешки и шуточки демонстративно завалил жалобщиков на ближайшем контрольном испытании и для допуска к повторной сдаче выставил неприличный даже для богатых Семейств счет. Кто-то, как Мина и некоторые другие любители ежовых рукавиц, устроил нытикам веселую жизнь на практических занятиях, не скупясь на синяки. Но при этом всех их объединяло одно – преподаватели в приказном порядке обязали Малка прекратить жалеть «дворянчиков» и максимально доходчиво вколачивать в них реалии окружающего мира. Того самого, где правит личная сила и отличные оценки по академическим предметам неравнозначны обладанию подлинным могуществом.

И в результате то, что поначалу казалось Малку способом набраться опыта и потренировать собственные способности, превратилось в противостояние с группой обиженных и униженных студентов. Малк, конечно, и сам виноват – стоило держать язык за зубами и никак не комментировать умения богатеньких задир, – но он, в конце концов, тоже не железный, имеет право на эмоции… да и сделанного не воротишь! В глазах оскорбленных словом и действием внешних студентов Школы Малк стал главным противником. Олицетворением традиционной неприязни между внешней и внутренней фракциями, а также той ступенькой, которую каждый побитый им маг просто обязан преодолеть!

Причем сначала все выглядело достаточно цивилизованно. Униженные проигрышем Ученики подналегли на тренировки и теперь на каждом занятии с «грушей для битья» принялись подбирать ведущую к победе стратегию. Такой подход Малку даже нравился, вынуждая его ради сохранения чемпионского статуса также выкладываться на полную. Беда в том, что далеко не все из проигравших обладали должной выдержкой и готовностью к долгой работе над собой. В какой-то момент их терпение лопнуло, и от попыток добиться реванша честным путем они перешли к более радикальным мерам.