Школа в Пекине (СИ)

Не успели эти слова слететь с его губ, как всю деревню охватило бурное веселье. Начался шумный праздник, все вытаскивали и расставляли прямо на улице столы, несли вино, фрукты. Юньлуну насовали в руки слив, жареного мяса, каких-то незнакомых ему ягод, дети простодушно принесли ему воздушного змея и показали, как его запускать, потом вообще началось большое веселье, и его затащили в хоровод. Песням и пляскам не было конца. На середину деревни высыпали все, кто мог ходить; составился хор. Необычайной красоты мелодии полились над деревней. Наконец Юньлун, устав веселиться, присел в сторонке и крепко потер лоб. Как только наступило какое-то затишье в общем шуме и гаме, он сказал:

- Подумать только! А мне вначале ваш остров показался таким безлюдным, - думаю, здесь же совсем нет народа!..

При этих словах вся деревня внезапно впала в траур. Траурные флаги появились на домах, лица сделались печальны. Составилась какая-то процессия сродни похоронной, которая медленно двинулась обходить деревню по периметру. Повсюду оказались рассыпаны хрупкие белые цветы, стебли которых ломались и словно бы стонали под ногами. Шепотки и вздохи заполнили все. Ошарашенный Юньлун вглядывался во все лица, но печаль была неистребима.

- Вы меня извините, - потерянно промямлил Юньлун. - Но мне пора к своим, уже скоро спать ложиться, а они там все без воды…

“Спать, спать”, - зашелестело все кругом, и какой-то сонный настрой охватил всех. Все головы начали клониться, глаза слипаться, а руки складываться лодочкой и подкладываться под щеку. Многие заснули прямо где стояли.

“Кажется, они не воспринимают никаких иносказаний. Все за чистую монету”, - подумал Юньлун и поспешно спросил:

- Скажите, пожалуйста, где здесь вода?

- Вода? Да там, - деловито ткнули в сторону источника в скале сразу две женщины, трое мужчин и ребенок. Все рассыпались по своим делам, застучал молоток, гончар вернулся к гончарному кругу, сапожник продолжил кроить подметку, а к источнику подогнали покладистого ослика, чтобы навьючить на него кувшины.

Когда Юньлун вернулся с водой, оказалось, что все уже размещаются в катакомбах. Памятник архитектуры третьего тысячелетия представлял собой приземистый круглый каменный храм, вдвинутый в холм, где с одной стороны можно было протиснуться в узкое отверстие между высокими стоячими камнями, пробраться по проходу и наконец попасть во внутреннее помещение с относительно высокими сводами и нишами, откуда разбегались в разные стороны коридоры, освещаемые масляными плошками. Юньлун втащил туда кувшины. Поскольку с тех пор, как он ушел за водой, прошло часа четыре, он счел нужным как-то объяснить свою задержку под вопросительным взглядом Тай-суя.

- Понимаете, учитель, - начал он, - эти люди…

- Люди? - переспросил Тай-суй с величайшим удивлением, приподняв одну бровь. Юньлун скомкал конец фразы.

- Послушайте, учитель, но ведь это же катакомбы! - не вытерпели девочки, окружая Тай-суя. - А говорили, что на Куньлуне повсюду нефритовые дворцы с золотыми колокольчиками, - сказали они.

Тай-суй саркастически рассмеялся.

- Это кто же будет строить здесь нефритовые дворцы, - сказал он, - за такую-то зарплату?..

***

На Куньлуне не было садов. Персиковые деревья росли прямо в лесу, среди тиса и можжевельника. Персики были огромные, висели крепко и сами не падали, так что за каждым нужно было лезть. Местные жители приставили лесенки к особенно труднодоступным деревьям, пригнали к опушке леса четверых серых осликов, на которых следовало навьючивать корзины с урожаем, и откланялись. На крыльце ближайшего дома какой-то веселый старичок, притопывая ногой, играл на эрху. Трое мужчин рядом чинили каменную изгородь, заделывая прорехи в ней с помощью крупной гальки и смачных выражений.

- Учитель Тай-суй, - потянула преподавателя за рукав одна из девочек. - А это и есть духи умерших?..

- Духи, духи, - ворчливо подтвердил Тай-суй. - Кто же еще здесь будет работать… за такую-то зарплату?

Первый курс школы Конфуция в Пекине частью скрылся в кронах деревьев, обрывая урожай, частью занялся подбиранием сбитых персиков в траве.

Пока Юньлун ловил летящие сверху персики, чтобы не побились о землю, и наполнял ими корзины, к нему подошла какая-то местная девочка лет шести и умильно на него посмотрела. Юньлун быстро обтер бывший у него в руках персик концом небезызвестного шарфа и подал ей.

- Отойди, красотка, здесь опасно, - сказал ей Юньлун. - Еще персиком зашибут.

В это время Аянга, ничего не видя сквозь листву, действительно попал девочке по макушке персиком. Девочка отошла в сторонку и села на замшелый камень. Из-за леса показалась грозовая туча, и даже раздались далекие раскаты грома. Девочка потирала макушку, собираясь заплакать.

- Боишься грозы? - спросил Юньлун.

Девочка ничего не сказала, но плакать передумала. Постепенно небо прояснилось.