Школа в Пекине (СИ)

- Здесь должна быть паутина, - сообщил Юньлун механически.

- Никакой паутины здесь быть не должно, - уверенно сказал Учитель. - Еще не хватало. И так в министерстве говорят об антисанитарном состоянии вверенного мне заведения.

И, шурша ханьфу, Кун-цзы направился к выходу из библиотеки. Юньлун глядел ему вслед с разинутым ртом.

***

…Аянга обернулся на скрип двери. Он сидел за столом у окна и учил урок.

- Далун, слушай, - сказал он и зачитал вслух: - “Сова никогда не отклоняется от своего курса, даже если ей надо обогнуть препятствие”.

- Что же она, так в дерево и врезается? - слабо заинтересовался Юньлун.

- Да нет, не может быть, чтобы сова так летала, - сказал Аянга. - Надо бы узнать поточнее, как ты думаешь?..

- Гадзы, я закончил паутину, и ее никто - никто не видел! Ни один человек!!! - не выдержал Юньлун.

Аянга ахнул, расспросил обо всем и неуклюже попытался утешить его, прижимая к себе, но Юньлун с такой скорбью повторял: “За что Кун-цзы так ненавидит меня?” - что Аянга почувствовал, что его ум темен, словарный запас беден, а сердце недостаточно чутко, чтобы помочь этому горю. Он поскреб в затылке и сходил за Вэньчаном. Тот с удовольствием пришел, присел на край кровати, произнес сильную и прочувствованную речь, потом плюнул, выругал Кун-цзы старым маразматиком и хлопнул дверью. Тогда Аянга сходил к Бянь Цао. Бянь Цао заварил какие-то травы, но Юньлун не мог выпить ни глотка, - его горло сводили спазмы. Тогда Аянга позвал Тай-суя. Тай-суй пришел, хмыкнул, сел верхом на стул и очень живо рассказал несколько древних анекдотов о том, кто, где, кого, когда, какими способами и чему учил. Юньлун не шевельнулся. Тогда Аянга привел Нюйву, объяснив ей все по дороге, и Нюйва совершенно бескорыстно заверила Юньлуна, что в глазах всех женщин Китая он одинаково изумителен, независимо от того, может ли он похвастать огромной паутиной собственного изготовления или нет. Юньлун не поднял головы.

Поздно вечером с башни Парадоксов, путаясь в ночном одеянии, спустился никем не званый Кун-цзы. В полной темноте он нашел дверь в их комнату, бесцеремонно потряс Юньлуна за плечо и сказал: “Когда я был в вашем возрасте, Лунлун, я тоже вот так вот… не знал, чем бы мне заняться”. Слезы Юньлуна мгновенно высохли, он сел на постели и, увидев, что перед ним и вправду Кун-цзы, измученно улыбнулся. “Вижу, что вы изнываете от безделья, - продолжил Учитель, - но это поправимо. Я принял решение бросить ваш курс на Куньлунь, там как раз персики поспели”.

Юньлун, не отрывая глаз от учителя, постепенно пришел в восторг.

- Да, там, на Куньлуне, будет довольно… гм… свежо, - сурово добавил Кун-цзы. - Так что возьмите, пожалуй, мой шарф.

Он сунул Юньлуну вязаный шерстяной шарф не очень модного фасона и удалился. Юньлун влюбленно посмотрел на закрывшуюся за ним дверь.

***

Перед отправкой на Куньлунь Учитель собрал первый курс во дворе и очень строгим голосом, изредка теряя нить, произнес речь:

- На Куньлуне вы будете желанными гостями. Жители Куньлуня традиционно находятся в большой дружбе с нашей школой, и отношение к нашим студентам там особенное. Каждый год нам предоставляют там для жилья памятник архитектуры третьего тысячелетия до нашей эры, так что не вздумайте ничего рисовать на стенах, жечь костры на полу и прочее. Потом это… не ешьте немытые груши, не то вас поглотит это самое… забыл, как называется… небытие. Кто поест груш на Куньлуне немытых, тот никогда уже не возвратится к прежней жизни. Держитесь поближе к учителю Тай-сую, тогда с вами ничего не случится. Тай-суй, если с вами что-нибудь случится, сразу дайте мне знать. Немытые персики тоже не ешьте. А собирайте в мешок. Я с вами, к сожалению, не еду. Но большой мешок-то я вам с собой дам.

…Из учителей на Куньлунь отправился только Тай-суй.

Запах фруктов чувствовался еще издалека.

Под покрикивания и морские команды учителя джонка причалила к берегу. Учитель спрыгнул на берег, снял с борта всех девочек, отнес их на сухое место, предоставив мальчикам перебираться самим, и наконец, когда все очутились на суше, сказал:

- Юньлун, сбегайте, пожалуйста, за водой, вот вам кувшины. Быстро - туда и обратно, в деревню вон за тем холмом.

Юньлун, нагруженный кувшинами, отправился по белой пыльной дороге, перевалил через гребень холма и спустился в долину, где в тени огромных деревьев стояло несколько домов, сложенных из разноцветных плоских камней. От очагов поднимался дымок, пахло лепешками. Местные жители оказались очень красивыми, много выше известных Юньлуну людей, но только какими-то оборванными, одетыми очень затрапезно, по-деревенски. Сначала Юньлун несколько растерялся оттого, что он едва доставал здесь до плеча не только мужчинам, но и женщинам, хотя сам роста был немаленького, но вскоре, собрав все свое обаяние, он радостно обратился ко всем сразу:

- Я ученик школы Конфуция в Пекине, мы приплыли помочь вам с урожаем. Мы только что пристали к берегу - вон за тем холмом.