Школа в Пекине (СИ)

- В рукавах, в рукавах, - рассеянно отвечал Сюаньцзан. - Не беспокойтесь.

- Если вас не встречают, как подобает, уважаемый наставник, - продолжил Аянга, - так это только оттого, что мы не знали, что вы приедете сегодня…

- Ах, что вы, - отвечал Сюаньцзан, - где столь ничтожному и малозаметному созданию, как я, приблизиться, так сказать, к подножию дворцов Пэнлая!..

***

После полудня в большом обеденном зале царила суматоха и столпотворение. Юньлун во всеуслышание пародировал акценты учеников и учителей, - любая фраза, сказанная им, почему-то оказывалась на грани приличия, - задорно поглядывая, не видно ли где объекта его насмешек. В самой гуще столпотворения, среди снующих с тарелками студентов раскланивались Кун-цзы с Сюаньцзаном. Ни один из них не хотел сесть первым, а главное - ни один не соглашался сесть выше другого. Все наблюдавшие эту сцену терялись в догадках, каким образом Кун-цзы и Сюаньцзан определяют, какое место следует считать выше, а какое ниже, так как две видавшие виды табуретки, о которых шла речь, были совершенно одинаковые и стояли рядом.

- Дорогой брат мой, - прижимая руку к сердцу, убедительно говорил Сюаньцзан. - Да разве посмею я сесть в вашем присутствии!..

- Драгоценный друг мой, - возражал Кун-цзы, - мне делается неловко при одной мысли о том, что взгляд такого человека, как вы, мог задержаться на моей ничтожной персоне!..

Когда все уже выскребали остатки со дна горшочков для супа, Сюаньцзан говорил:

- Только подчиняясь вашему желанию и чтобы не обидеть вас, дорогой брат, я сяду, но позвольте уж мне, человеку скромному и невежественному, занять подобающее мне место - вон там, в углу, неподалеку от вашей достопочтенной половой тряпки.

Когда все уже доедали утку, Сюаньцзан, земно кланяясь, говорил:

- Хорошо, я сяду поближе к вам, досточтимый брат мой, но только ваша настойчивость заставляет меня преодолеть робость в присутствии такого светоча добродетели, который среди ученых мужей подобен, так сказать, горе Тайшань.

- Ну уж вы и скажете - Тайшань! - польщенно отвечал Кун-цзы, и на лице его отражалось явное удовольствие. - Если бы не счастье видеть вас, которое отняло у меня последние остатки разума, разве осмелился бы я предлагать вам сесть поблизости от меня, в то время как вам по праву подобает место у трона самого Небесного Владыки!

К тому времени, когда Кун-цзы и Сюаньцзан наконец договорились о том, кто где сядет, студенты и учителя в основном уже разошлись. И только Аянга и Юньлун, ошеломленные пластикой движений Сюаньцзана, как завороженные, не мог оторвать взгляда от происходящего.

- Если вы сей же час не сядете, драгоценный друг мой, я за себя не ручаюсь, - сказал, наконец, Кун-цзы. Эта реплика и завершила церемонию.

***

В распоряжение Сюаньцзана была отдана башня Сновидений, которую он переименовал в башню Западных Облаков и каждый вечер посиживал у ее порога, то играя на цине, то прикладываясь к вину, которое он наливал из чайника с двумя носиками, извлеченного им из рукава. Те, кому удавалось побывать в рукавах Сюаньцзана, говорили, что там скрыт целый мир, что там видели дворцы со многими комнатами и сады с беседками. Нередко учитель разыгрывал сам с собой партию в облавные шашки. Однажды учитель Янь-ван увидел, как Сюаньцзан выкладывает шашку за шашкой, заинтересовался правилами этой игры, и вскоре их можно было видеть в сумерках сидящими друг напротив друга за доской девятнадцать на девятнадцать клеток. Они напоминали духов Южного и Северного Ковша, столь прекрасно описанных историком Гань Бао.

- Вы знаете, в чем отличие поэзии Семерых мудрецов бамбуковой рощи от поэзии Ли Бо и его современников? - говорил Сюаньцзан.

- Да? - медлительно отзывался Янь-ван, склонившись над доской.

- Ли Бо - настоящий классик. Вот вам пример. Можно себе представить, что Ли Бо почему-либо вдруг поставили где-нибудь памятник. Это странно, согласен, но это можно себе представить. А вот если попытаться поставить памятник кому-нибудь из Семерых мудрецов бамбуковой рощи, этот памятник непременно или сделает неприличный жест и убежит, или еще как нибудь себя проявит, - к примеру, растает в воздухе.

- Да, понимаю, - говорил Янь-ван. - В поэзии со временем все вырождается в классику.

***

Отправляясь в очередной раз на битву при Буйр-Нууре, Юньлун шел по коридору в костюме эпохи, волоча за собой меч и, театрально размахивая свободной рукой, вопрошал:

- Ну почему, почему я каждый день должен сражаться в этой битве? Ведь я еще так молод! Я мог бы запускать воздушных змеев, провожать корабли, кидаться каштанами, рисовать на асфальте и дразнить прохожих солнечными зайчиками! Но вместо всего этого я почему-то целыми днями сражаюсь при Буйр-Нууре! О, как несправедлива ко мне судьба!..