Шкурка саламандры

Шаги все ближе… ближе… Ну и вид. И куда делся добрый дедушка? Северус даже поежился. Если бы кто-нибудь увидел Альбуса Дамблдора с таким выражением лица, то он в жизни бы не поверил, что этот человек в принципе способен на какие-то добрые и светлые чувства. А вот в то, что такой человек был в близких отношениях с тем, кто заливал кровью Европу, а то и сам в этих преступлениях участвовал, верилось сразу и легко.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — жестко спросил Дамблдор.

— А вы? — хмыкнул Северус. — Вы тоже пришли поиграть с Энни?

— Прекрати говорить глупости, — Дамблдор чеканил слова, — отвечай! Что ты тут делаешь? О чем ты договорился с Риддлом? Ну! Или мне развязать тебе язык?

Энни скользнула вперед.

— Альбус, — проговорила она, — зачем ты убил меня?

Тот замер.

— Нет! — сказал он. — Ты не она. Глупый обман. А сейчас…

— И что? — спросил Северус. — Что это изменит? Воскреснет ваша сестра? И вы сможете попросить прощения? А кому оно нужно это прощение? Может быть, не надо было убивать?

— Ты ничего не знаешь, — оскалился Дамблдор, — ничего. Это бред. Ты никто, мальчик. И я тебя уничтожу. Но сначала ты расскажешь мне все.

— О чем? — Северус криво усмехнулся. — О том, что у вас нет ни чести, ни совести? Вы не способны услышать правду. Вы все равно вывернете все в свою пользу. А если совесть и трепыхнется, то вы с ней отлично договоритесь. Как тогда, когда били в спину своего любовника Гриндевальда.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — презрительно фыркнул Дамблдор, — набрался глупых сплетен и повторяешь их как попугай. Пожалуй, наш разговор затянулся. Раз ты не хочешь мне ничего рассказывать, то я посмотрю сам. И тебе будет больно, очень больно.

Энни, на которую Дамблдор совершенно не обращал внимания, выбрала именно этот момент и ловко выхватила палочку из его руки.

— Играть! — смеялась она. — Играть! У меня тоже будет палочка!

Дамблдор рванулся к ней, но его руки раз за разом проходили как сквозь Энни, так и сквозь палочку. Северус рассмеялся и развеял иллюзию палочки Дамблдора, оставшуюся на полу.

— Нет! — бесновался «великий светлый волшебник». — Не-е-ет! Верни! Верни ее мне! Ты не можешь! Не смеешь!

Энни весело смеялась.

— Ах! Как ты хорошо играешь! Оставайся со мной! Мы будем играть! Играть! Играть!

— Петрификус Тоталус! — взмахнул своей палочкой Северус.

Дамблдор рухнул на груду чумных скелетов.

— Инкарцеро!

К ним подплыл Нокс, появились остальные призраки.

— Что собираешься с ним делать? — спросил Алхимик.

— Допросить, — ответил Северус, — а потом оставить здесь.

— Живым все-таки не стоит, — задумчиво проговорил граф, — выберется еще. А вот если проделать с ним такую штуку, как с братом Эндрю…

— Смотря по тому, что удастся у него узнать, — сказал Северус, — а для начала вывернем карманы.

Дамблдор мог только глазами вращать.

— Ого, как бесится! — оценил Алхимик. — Не рванет?!

— Не думаю, — ответил Северус, доставая из карманов дамблдоровой мантии флаконы с зельями, носовой платок, коробочку с мармеладом и тот самый деллюминатор.

— Вот чем свет на улице притушили, — показал он, — а зелья я сейчас проверю. Очень любопытная модификация веритасерума, дорогой Алхимик, вам будет интересно. Зелье забвения тоже есть. А вот это, похоже, уже не для меня, а для Бель. Жуткая гадость, его используют для привязки фамильяра. Еще и на девочку покушался, старый урод!

— А веритасерум мы сейчас на нем же и используем, — хохотнул Алхимик, — что в нем необычного, Северус?

— А вот сейчас и узнаем.

Вливать зелье пришлось под Империо. Взгляд Дамблдора расфокусировался и стал стеклянным.

— Что в этом зелье кроме, собственно, веритасерума? — задал первый вопрос Северус.

— Ты бы забыл обо всем, о чем я у тебя спрашивал, — ответил Дамблдор.

— А как же зелье забвения?

— Это для другого, чтобы залить новые воспоминания.

— Какие?

— Ты не должен служить Риддлу. Ты должен дать мне допуск к книгам и всему, что есть у тебя. И отдать мне Танцовщицу.

— Зачем?

— Такая сила и возможности не могут принадлежать ребенку. Только тому, кто сможет ими разумно распоряжаться.

— Совсем охренел! — прокомментировал Роб Рой.

Северуса затошнило, но он продолжал допрос.

— Что ты собирался сделать со мной? Потом?

— Говорят, ты талантлив и варишь сложные и редкие зелья. Ты мог бы пригодиться.

— Вот урод! — сказал граф.

— Какая же гадость! — Нокса просто корежило.

Белл качал головой.

— Зачем тебе Риддл? — спросил Северус.

— Слишком сильный. Непокорный. Хочет Силы, знаний и власти. Хороший враг, отличное пугало.

— Кончать надо, — сплюнул Роб Рой.

— К чему будем привязывать? — деловито поинтересовался Алхимик.

— К этому, — Северус показал деллюминатор, — пусть охраняет.

— Подходит, — согласился Алхимик, — то, что надо.

— Осторожно! — крикнул граф.

Дамблдор чудовищным усилием разорвал путы и бросился внутрь лабиринта.

— Лови его! — крикнул Алхимик. — Лови, а то уйдет!

Из-за пазухи Северуса выскользнула Мирабель, обратилась и тоненько закричала. На ее зов явились саламандры и помчались за Дамблдором.

— За ними! — крикнул Нокс. — Теперь не уйдет!