Шлак

Принесли завтрак. Перед началом шоу я ждал чего-то впечатляющего, пусть не черепашьего супа и лионских устриц, но хотя бы кусок батона и яичницу. Подали зелёную кашу, а вместо компота лист крапивницы. Народ дружно застучал ложками. Я брезгливо поковырялся в густой массе. Есть хотелось жуть как, но зелёная еда аппетита не вызывала.

— Ешь, — требовательно проговорил Коптич.

— Не привлекает меня такая пища.

— Дурак. Для выхода за стены ничего лучше не придумаешь. Кроме сытости крапивница ещё и силу даёт.

— Допинг что ли?

— Про допинги не слышал, а вот крапивница любой пище фору даст. Не наногранды, конечно, с ними ничто не сравниться, но пользу почувствуешь.

Я почерпнул полную ложку. Противно, но всё-таки съел. Пережёвывая, спросил:

— А ты наногранды пробовал?

— Их не пробуют, их в вену колют. По-нашему — зарядиться. Стандартная доза четырнадцать с половиной карат.

— И что чувствуешь?

Коптич пожал плечами и ответил равнодушно:

— Опасность. Как будто третий глаз открывается. Интуиция работает, словно проклятая, повышается скорость, выносливость. Водка не рекомендуется, алкоголь для нанограндов угроза, они начинают его перерабатывать, увеличивается расход. По шарам не бьёт, а наногранды теряются — не выгодно.

— Долго доза работает?

— От ситуации. Но вообще около месяца. Если рану получил, то расход ускоряется. Я однажды пулю в печень схлопотал, вколол себе восемь карат, больше не было. Через три дня бегал. Правда, и нанограндов в крови не осталось.

— Они тебе сами об этом сообщили? — недоверчиво усмехнулся я.

— Когда в крови есть наногранды, на радужке серебряный отлив появляется. А когда он исчезает, значит, наногранды вышли. Такая вот биология.

— А почему именно четырнадцать с половиной карат?

— При меньшей дозе расход выше. Я не учёный, точно не скажу, как всё происходит, но если бы в тот раз вколол себе не восемь карат, а полную дозу, то и печень вылечил, и пару недель с нанограндами ходил. А выше смысла нет. Лишние наногранды просто не сработают. Организм их отторгает. Это у тварей в крови их может быть сколько угодно, а у нас все излишки выводятся естественным путём.

После завтрака каждому вручили пакетик с голубым порошком.

— Что это?

— Нюхач. Наркотик. — Коптич прищурился. — Целая доза будет. Щедро.

— Эквивалент нанограндов? — сумничал я.

— Эквивалент райского блаженства. Принимать не советую. Тут всё наоборот: заторможенность, усталость. Но для обмена сгодится. Этой фигнёй многие балуются.

Он спрятал пакетик в карман.

— Мой тоже возьми, — протянул я ему свою долю. — Никогда наркоманом не был и становиться не собираюсь. Пусть даже жить осталось на две понюшки.

— Ну, насчёт двух понюшек ты торопишься. Поверь, поживём ещё. И водочки попьём. И девок потискаем. Любишь девок? Попадём в Квартирник, я тебе такой шалман организую.

Он сказал это с большой долей уверенности, будто и в самом деле верил, что мы выберемся из этой передряги. Я недоверчиво сморщился: может и выберемся… если в этом шоу что-нибудь сломается.

В барак вошла группа техников и с ними Элизабет. Всех подняли, заставили построиться. Каждому к лодыжке левой ноги прикрепили стальной браслет с кодовым замком и зарядом тротила. Элизабет давала комментарии:

— Браслеты являются одновременно датчиком, указывающим ваше местоположение, и взрывчатым зарядом, который в девять ноль-ноль завтрашнего утра активируется. Отключить его может только наш техник, любое иное вмешательство приведёт к взрыву. Вы лишитесь ноги и станете лёгкой добычей монстров.

Она говорила спокойно, монотонно, как будто читала нравоучения, и медленно продвигалась от одного края строя к другому. Увидев редактора, приподняла уголки губ, но больше никак своего злорадства не проявила. На месте редактора я бы удавил её прямо здесь, ну или попытался. Терять ему всё равно нечего.

Пока ассистентка Мозгоклюя делала наставления, техники раздали планшеты, респираторы и новую одежду. Мне выдали тот же набор, что на базе: клетчатая рубаха, брюки, берцы, только всё новое. На бандане стоял логотип шоу — перечёркнутая морда зайца в треугольнике. Очень обнадёживающая картинка.

Переоделся я с удовольствием; тряпьё, предоставленное Тёщей за тридцать семь статов, или жало, или болталось, а где-то и вовсе походило на лохмотья, так что обновка пришлась к месту.

Коптичу выдали нечто серое и мешковатое. На нём оно выглядело как с чужого плеча, но Коптич остался доволен, лишь посетовал, что нет пояса на куртке.