Шлак

— Тем более, контрольная точка у нас одна, — поспешно вставил редактор. — Я с техником договорился. За ним должок числился, он всё подстроил. Смысла разделяться нет.

— А точка разве не одна?

— На первом этапе пять точек. Это специально сделано, чтобы зайцы в группы не сбивались. В группе пройти легче. На каждую выводят по десять человек. До нашей семнадцать километров по прямой.

— По прямой в городе не ходят, — буркнул Коптич. — Где эта ваша точка?

Я показал ему на своём планшете, обрисовал как смог маршрут и расположение здания.

— Ага, знаю, где это. Там большая коробка с колоннами и широкой галереей. На площадке перед дверью неприличное слово написано.

— Ты писал?

— Почему сразу я? Кроме меня никто писать не умеет?

— Хорошо город знаешь? — спросил редактор.

— Хорошо его никто не знает. Но центральными улицами можно пройти куда угодно, даже карта не нужна. На длинных дистанциях это самый удобный путь.

— На центральных улицах проще попасть в ловушку.

— А во дворах проще нарваться на тварь. Или на стаю пёсо. Ты хочешь нарваться на пёсо?

Ответить редактор не успел, рядом зажужжал коптер. Звук, как будто шершень летал. Мы сидели под прикрытием кустов, он нас не видел, но продолжал настойчиво гудеть где-то над головой.

— Вот привязался, — сплюнул Коптич.

— Надо идти, — пригибая ветки и выглядывая, сказал редактор. — Сейчас пришлют второй коптер, дадут координаты охотнику. На старте всегда дежурит одна группа, чтобы подгонять отстающих.

— Тогда идите за мной, — поднялся над кустами Коптич. — Не отставайте. За отставшими не возвращаемся.

Дикарь быстрым шагом пошёл вдоль кустов. Редактор пристроился ему в спину. Коптер, заметив нас, снизился, разглядывая передней камерой каждого в отдельности, покружил минуту и рванул куда-то вправо, там намечалось что-то более интересное. Я глянул на время: девять двенадцать. Съёмки уже идут. Неужели первую жертву наметили?

— Коптеров нет, это хорошо, — на ходу проговорил редактор. — Поживём ещё.

— От коптеров можно спрятаться? — не оборачиваясь, спросил Коптич.

— Визуально можно. Забиться в подвал и сидеть. Но у оператора на экране наши маяки. Спрячешься, и что? Он всё равно тебя видит. Да и на месте оставаться нельзя, часики на бомбе тикают.

В этом он прав, часики тикают. Чувствовать на ноге браслет с тротилом не самая большая радость в жизни. Хочется взять пассатижи и вскрыть замок. Вдруг повезёт и не взорвётся? Хорошо, что пассатижей нет.

Коптич вёл нас строго на юг. Через каждые полсотни шагов я сверялся с картой. Улица, по которой мы шли, тянулась почти до самой точки. Только за пару кварталов до конечного пункта она упиралась в овал площади, и уже оттуда дороги расходились радиально во все стороны. Там предстояло свернуть на восток и широким проспектом добираться до администрации.

Всё идеально просто. И это настораживало.

Городская планировка окраин походила на тетрадный лист в клеточку. Прямые улицы разводили дома по ровным квадратам, и лишь ближе к центру начинали завиваться, выстраивая сложные фигуры. Это было вызвано сетью оврагов. Улицы плавно обтекали их, иногда пересекая мостами, если обходить было неудобно.

Архитектура тоже менялась. Сначала шли двух-трёх этажные здания, напоминающие сталинки и народную стройку. Жёлтая штукатурка на стенах свивалась в ленты и осыпалась, обнажая красный кирпич. Стёкла разбиты, крыши просели. Жутковато было смотреть на заброшенные дома, на пустые глазницы окон, на тёмные провалы подъездов.

Потом пошла пятиэтажная застройка. С торцов иногда красовались выложенные мозаикой социальные картины. От таких видений повеяло прошлым веком. На перекрёстке стояли автоматы для продажи газировки, на каждом было написано крупными буквами «Вода». Тут же покосившийся столб и разбитый светофор. На асфальте сохранились белые полосы пешеходного перехода. Ещё дальше на фоне безоблачного неба выделялись силуэты высоток.

Впереди показался подземный переход. Когда до него оставалось около ста метров, Коптич насторожился и поднял руку.

— Кого-то увидел? — подобрался к нему я.

Дикарь присел на корточки.

— Никого не увидел, обычная подстраховка, — ответил он. — Видишь переход? Нужно подождать, осмотреться. Сунемся, а там язычник. Что делать будем?

— Убежим.

— От язычника? Ты совсем шальной. От твари он убегать собрался. Слышал, редактор? Бегун ты херов. Это же тварь. Ты шаг, он три. Там нанограндов полсотни, преимущество изначально не в нашу пользу.

Дикарь говорил, а сам не сводил глаз с перехода. Редактор, воспользовавшись остановкой, присел на газон. С утра мы прошли километра четыре, а он уже дышал глубоко, с одышкой и вытирал пот подолом рубахи. Боюсь подумать, что с ним будет ещё через час. Как бы не пришлось на себе тащить.

Коптич с сожалением проговорил:

— Бинокля нет. У меня хороший был, шестикратное увеличение. Одна половина разбита, зато вторая пахала за обе. Я бы отсюда быстро рассмотрел, есть там кто или нет.

— А почему просто не обойти?

— Да потому что… Куда идти-то?

Он уткнулся в планшет, поводил пальцем по экрану и плюнул: