Шлейф

Сосо поник главой и загрустил всем телом. Божественно сложенное, оно жаждало слиться с белой еврейской девушкой из Хайфы. Скольких красавиц он тут спас, но эта пленила сердце…

— Она приедет, — утешала его Шуля.

— Торт испортится… Белый крем, красное сердечко, и ее имя…

* * *

«Культура пропаганды, популярность, не снижающаяся до упрощенчества, высокая грамотность языка — этого требовал Ленин. Неужели не знает об этом пропагандистка Вера Полякова? Что заставляет ее прибегать к непростительному упрощенчеству?»

Сладкая арабская музыка из соседнего бунгало вызывала истому.

Шуля дремала. Арон докуривал ее косяк. Гитлер ставил условия Италии: «Завоюй Абиссинию и тогда мы с тобой будем договоры заключать!»

Так объясняет Полякова причины итало-абиссинской войны! А на вопрос девушек, «почему абиссинцы ходят босые», отвечает, что «там тропическая жара».

«Калечить мозги слушателей такой беспардонной, беспринципной болтовней, извращающей ленинское учение, совершенно недопустимо. Изложение сложнейших законов большевизма — дело высочайшего мастерства. Этому надо учиться у Ленина и Сталина, внимательно изучая их гениальные методы пропаганды, глубоко вчитываясь в бессмертные их работы, служащие образцом простоты и в то же время образцом высочайший принципиальности и идейной четкости. Примитивизм, упрощенчество — это еще не простота, товарищи!»

— Ударный финал! — Cдернув одеяло на пол, Федя поманил Чижулю к себе.

— Ни одного замечания?

— Про примитивизм и упрощенчество я бы вставил в конец.

— Опасно, — прошептала она, разводя ноги. — Еще примут за обращение к Ленину и Сталину…

— Оставь, как есть, — дрожал Федя, пытаясь вправить член в резинку.

— Хорошо-о-о, — простонала Чижуля.

* * *

СМС от Анны:

Прорвало канализацию.

Дублин. Дубль два.

— Откуда она знает про Дублин?

— Понятия не имею. Спросить?

— Еще чего! Вызывай сантехника. Того самого, который принес в ее дом мои чемоданы.

Арон не стал спрашивать, откуда Шуля знает про того самого сантехника. Он листал вотсаповские сообщения жены — стекольщик, компьютерный мастер… Никакого сантехника.

Анна не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. Очередной срыв на пустом месте. Жене и в виде СМС лучше на глаза не показываться.

— Поведу, — сказала Шуля, отбирая у Арона ключ от машины. — У нее говно всплыло, а у тебя руки дрожат.

С сантехником сосед с Митуделы выручил, но куда подевалась Анна?

— Не накручивай себя, — сказала Шуля. — Найди в моем телефоне плейлист, ткни пальцем в «Каролан».

Звуки ирландской арфы заполнили салон. Позади оставались Мертвое море, арабский базар с кадками и гипсовыми оленятами, поселения бедуинов, отметка минус четыреста над уровнем океана приближалась к нулевой; на нуле будет стоять живой одногорбый верблюд, привязанный к колышку, за ним все круто пойдет в плюс, и на подъезде к Иерусалиму, с наивысшей плюсовой точки, взору откроется белая свеча — церковь Вознесения, где ее однажды крупно ограбили.

Абиссиния

Перед дверью Анны стоял рассеянный сантехник, обмотанный тросом.

— В звонок звонил, вам звонил…

Арон открыл дверь. Жуткая вонь.

Анны не было. У компьютера лежал LG.

Явилась управдомша, сказала, что засор произошел у всех, кто пользуется данным стояком, что она вызвала мастера, о чем сообщила жилице, но та ушла, не оставив ключей.

* * *

Сантехник работал (справится, пошлет СМС), Арон прочесывал местность. Монастырь Креста, оливковая роща, площадка скаутов, ныне пустующая, от нее дорога по красивой таинственной улице, выводящей на улицу Бурла, оттуда к Ботаническому саду. Идти было легко, влажный воздух Мертвого моря сменился на высокогорный, в супере очередь на вход была небольшой, все в масках, всем измеряют температуру. Вышел он оттуда с освежителем воздуха, сэндвичем и кока-колой, так что обратный путь показался даже приятным. Тревожные мысли (покончила с собой, Шуля, развод с женой) отступали по мере поедания сэндвича (она дома, хотя этого быть не может, ответила бы на СМС, вышла на проветраж, раздумывает, что писать дальше) — в конце концов, найдется она или не найдется, вернется или не вернется, от него никак не зависит.

Додерклин и иже с ними

— Пройдись тряпкой, залей очко жидкостью — и полный вперед, — сказал сантехник, наматывая трос на плечо.

Наличных при себе не было. Арон выписал чек и принялся за уборку. Видела бы его жена… Он позвонил ей — опять задерживается. Она сказала, что уже привыкла к этому и думает, как строить новую жизнь. Кандидатура есть. Рои нравится.

Что ж, — думал Арон, выжимая в ведро тряпку, — он виноват, но и пандемия тут играет не последнюю роль. Семейные отношения или укрепляются, или рушатся, так было и в концлагере. В ажитации люди рвались из пут навстречу настоящему чувству. Скорее всего, он никого не любит. Кроме сына. Йоэль женщина разумная, но и на нее временами находит. В крайнем случае переедет к Анне, если она, конечно, вернется.