Шмогвартс (СИ)

Гарри вспомнил, что раньше, когда дядя с тетей брали Дадли в долгие поездки, они могли оставлять Гарри ключ в цветочном горшке. Дядя Вернон, бывало, срывался в такие поездки рано утром, когда Гарри был в школе. Это было как-то связано с его работой.

— Сейчас я открою, — сказал Гарри, направляясь к нужному горшку. На время вернувшееся от испуга сознание уплывало обратно. Гарри считал: два влево, три вниз. Или три влево, два вниз? Он стал шарить в горшках.

— Готово! — крикнул Сириус. Раздался звон разбитого стекла. Дверь распахнулась.

— Ты что делаешь?! — Гарри кинулся к двери. Сириус открыл ее через окошко. С руки крестного капала на землю кровь.

— Видишь? Крестный-то у тебя тоже на что-то сгодится, ага? — радовался Сириус.

— Пошли в дом, сейчас соседи полицию вызовут, — Гарри затолкал крестного в дом.

Сириус разулся, явив миру босые ноги, покрытые слоем грязи, и отправился на кухню.

— Чувствуй себя как дома, — запоздало сказал Гарри, придав голосу как можно больше сарказма.

Впрочем, он не то чтобы не был рад видеть крестного. Может быть, это и к лучшему? Дурсли свалили в теплые края, можно пожить дома, просыпаться, когда вздумается, есть все, что найдется на кухне у тети Петуньи, смотреть порнушку и не бояться, что кто-нибудь отвесит тебе пять ударов стеком по пальцам за кривую осанку.

— Глянь, что я нашел! — Сириус вышел из кухни, тряся в руке полупустую бутылку бренди. Тетя Петунья добавляла его в рагу по неизвестной Гарри причине.

— Может, ты лучше поспишь?

— Щаз! — выплюнул Сириус и расхохотался фирменным злодейским смехом голливудских блокбастеров.

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя не как любящий крестный? — нахмурился Гарри.

— Черта с два я буду вести себя как любящий крестный! — Сириус отвинтил крышку бренди, сделал парочку глотков и направился к крестнику, явно собираясь протянуть ему бутылку.

— Мне хватит! — возразил Гарри.

— Щаз! — хохот повторился.

Скрепя сердце, Гарри взял бутылку и сделал вид, что пьет. Сириус ничего не заметил. Он плюхнулся в кресло дяди Вернона, положил грязные ноги на журнальный столик и тут же заметил орешки в вазочке. Положение его тела молниеносно изменилось. Теперь он выплевывал скорлупки орешков прямо на отчищенный заботливой тетей Петуньей ковер.

«Может, не так уж плохо, что Дурсли не пускали меня к крестному?» — подумал Гарри.

— Насчет денег, — неожиданно начал Сириус. — Тебе ж бабки пообещали, так? Ты поэтому туда потащился?

— Куда? — Гарри решил, что будет играть дурачка до тех пор, пока не убедится в намерениях крестного. Большие деньги притягивают самых разных людей. И спившийся бомж вряд ли задумал что-то хорошее.

— В Шмогвартс, это, мать его, не жук чихнул, что просто так туда лезть, — прорычал Сириус. — Ладно, слушай сюда, пацан. Это место высосет из тебя всю душу и выплюнет обратно нищим, голым и больным.

— Ты ни с чем это не путаешь? — поинтересовался Гарри.

— Я-то? Посмотри на меня, сынок, кого ты видишь? — он опять расхохотался. — Уж надеюсь, что не балерину. Вот что со мной сделал Шмогвартс. Я был обычным парнем, вроде тебя. Потом попал туда. Оказалось, семейка-то у меня, что надо. Ну и все, когда вышел, я уже был другим человеком. Они там меняют людей, так? Да-да, вижу, у тебя уже мозги набекрень.

— Я просто выпил, — ответил Гарри.

«И потерял девственность», — добавил он мысленно.

— Черта с два, парень! Черта с два! Один этот Дамблдор чего стоит. Он же приходил ко мне, слышишь? Приходил, убеждал забрать тебя у этих придурков! Говорил, мол, я достойный член общества. Достойный член, ты слышал? И я ему ответил, как есть. Кто он такой, где я вертел его и куда ему стоит убраться. Так и распрощались. Родни-то у меня тогда уже не было. И знаешь, что я тебе скажу?

«Ничего хорошего», — подумал Гарри.

— Они там психи. Все форменные психи.

— Я слышал, ты и сам побывал на лечении, — ответил Гарри.

— Я-то? Само собой. Дамблдор меня туда упек, ага. Силой потащил, я ему обе руки прокусил. Ты-то думаешь, легко мне так жить было? Приходит и говорит, все, они умерли. Слышишь, пацан? Приходит и так и сказал. Мне! Вот в лицо мне смотрел: «Они умерли». Потом паузу выдержал и добавил: «Оба». Я все смотрел на него, смотрел, а он мне: «Джеймс мертв, Сириус». Слышишь, парень? Издевался надо мной, пока я не сбежал.

— Дамблдор? — удивился Гарри.

— Да! Как все произошло там, у вас дома, он ко мне. Я-то был дома, как мне и сказали. Не высовывался. Опасно было, после всех этих разборок. Джеймс сказал, сидеть дома. Я и сидел, так? Правильно?

— Наверное, — неуверенно ответил Гарри.

— Да что тут непонятного? Тебе говорят, ты делаешь. Вот и я делал. Сидел и ждал. Ты маленький тогда был, все это так неожиданно закрутилось. Ты, Лили, все это с Тем-кого-я-забыл-чего-и-тебе-желаю. И тут Дамблдор. Понимаешь? Мы же у него учились, оба. Он нас учил. Приходит и говорит: умер. И все. А потом возвращался, приносил выпить. Ты выпить любишь?

— Не очень, — признался Гарри.

— Правильно. Надо завязывать. Вот к Гарри схожу, объясню ему все, и завяжу.