Шоаррский грипп (СИ)

— А я все-таки желала бы объяснений. На каком таком основании вы позволяете себе сравнивать меня с бытовым прибором? Да еще в такой фамильярной интерпретации! Фи, Катька-Соковыжималка.

Кеша:

— Я могу объяснить.

Камилла:

— Да чего тут объяснять? Давила из папаши деньги, как сок из моркови!

Кеша (по внутренней связи):

— Всего-то? А я-то думал…

Мартин (по внутренней связи):

— Каждый понимает в меру своей испорченности.

Катрин (пылая благородным гневом):

— Неправда! Я у вашего отца никогда ничего не просила. Я его любила. Чисто и бескорыстно.

Кеша (по внутренней связи):

— Хочешь большой и чистой любви? Приходи на сеновал.

Мартин (по внутренней связи):

— Почему на сеновал? Там дезинфекция лучше?

Кеша возводит глаза к потолку точно так же, как это недавно делала Корделия.

Камилла:

— Да уж, бескорыстно! Женить его на себе хотела! Пузом повязать!

Мартин беспомощно смотрит на Кешу.

Мартин (по внутренней связи):

— Повязать пузом? Это такой прием? А что за борьба?

Кеша (по внутренней связи):

— Это когда делают зверя с двуми спинами.

Мартин (по внутренней связи, окончательно сбитый с толку):

— Монстра, что ли?

Кеша (по внутренней связи):

— Да какого монстра, девственник ты наш! Повязать пузом означает — забеременеть, чтобы заставить мужчину на себе жениться.

Ссора тем временем разгорается. Катрин и Камилла уже вскакивают и угрожающе надвигаются друг на друга.

Камилла:

— Залезла в постель к богатому мужику, секретутка!

Катрин:

— Я-то, может быть, и секретутка, а вот твоя мамаша еще та бл… благодетельница безвозмездная! По мотивам ее похождений до сих пор порнокомиксы рисуют!

Камилла:

— Ты мою маму не трожь! Она из рода князей Мышковских! Наши предки еще в Древнем Риме на Ленинградке… на Палатине стояли.

Катрин:

— На пороге лупанариев?

Мартин опять смотрит на Кешу.

Кеша (по внутренней связи):

— Лупанарий — это древнеримский филиал «Матушки Крольчихи».

Мартин (по внутренней связи):

— Откуда ты все знаешь?

Кеша (по внутренней связи):

— Потому что я, в отличие от некоторых, талант свой не зарывал.

Катрин:

— Ах ты, стерва, развратила моего Кешеньку!

Камилла:

— Ах ты, старая нимфоманка! Украла моего блондинчика!

Мартин (по внутренней связи):

— Как ты думаешь, уже пора?

Кеша (по внутренней связи):

— Меняться партнерами?

Мартин (по внутренней связи):

— Нет. Ногоприкладствовать.

Кеша (по внутренней связи):

— Рано. Подождем твою маму.

Мартин (по внутренней связи):

— Подождем… твою мать.

Катрин, издав боевой клич, вцепляется Камилле в волосы. Камилла отвечает ей взаимностью.

Где-то на заднем плане звучит песня «All we need is love».

========== День четвертый ==========

Планета Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара

Сцена первая

Корделия в той же ипостаси местного шерифа.

Перед ней на двух стулья сидят Катрин и Камилла. У Камиллы еще один синяк, под другим глазом. У Катрин такая же симметричная расцветка. У обоих зачесанные на сторону волосы прикрывают проплешины, образовавшиеся в результате выяснения отношений. Камилла прикладывает к синякам кусок замороженного мяса, Катрин — пачку пельменей.

Кеша сидит на кожаном табурете почему-то ко всем спиной. Мартин как обычно у плиты. Делает горячие бутерброды с пятью сортами сыра.

Корделия:

— Мама, я сейчас у тебя один неприятный вещь спрошу, только ты не обижайся.

Катрин (голосом умирающего лебедя):

— К… какой вещь?

Корделия:

— Очень простой вещь. Сколько тебе лет?

Катрин заметно оживляется. Нервно поигрывает пельменями.

Катрин:

— Это… это очень неприличный вопрос! Такие вопросы воспитанные люди не задают. Это… это моветон.

Корделия:

— Мама!

Катрин:

— Я не могу так сразу при посторонних. Пусть они выйдут!

Корделия:

— Мама, где ты видишь посторонних? Здесь твои самые близкие и родные люди. А киборги… киборги и того хуже. Они знают то, что ты сама от себя скрываешь. Вот смотри. Мартин…

Мартин (не отрываясь от выкладывания тартинок на противень):

— У тебя 12-й день цикла. Повышен уровень эстрогенов. А вот у второй дамы ПМС.

Камилла (из-за куска мяса):

— Э… э! Завязывай! Он у вас что, в женской консультации подрабатывает?

Мартин (невозмутимо):

— А вот у госпожи Эскотт таких проблем нет. Уже нет. Давно.

Катрин оскорбленно поджимает губы.

Катрин:

— Какая вопиющая бестактность!

Корделия:

— Мама, киборг — он как врач. От него что-то скрывать бесполезно. Это я к тому, что я, собственно, могу тебя и не спрашивать.

Катрин:

— А зачем тогда? Зачем подвергаешь меня этим… этим пыткам? Ты же ранишь меня! Ты вонзаешь мне нож в самое… самое (всхлипывает)…

Корделия:

— В самое куда?

Катрин (патетически):

— В самое… самое… Ты рассекла мне сердце!

Корделия:

— Скальпелем?

Катрин (роняя пельмени и заламывая руки):

— О, если речь — дыханье, а дыханье Есть наша жизнь, — поверь, во мне нет жизни, Чтобы слова такие продышать.

Корделия:

— Мама, это Шекспир.

Катрин (выходя из роли):

— Разве? Могла бы и подыграть. Сказала бы — мама, ты гений!

Корделия:

— Увы… Это слова Гертруды, обращенные к Гамлету. Кстати, операцию на сердце он ей тоже осуществил. Так что выбери другой орган.

Катрин гордо отворачивается. Пытается сделать скорбное лицо, но подбитый глаз мешает.

Камилла:

— А можно я скажу? Старушке на днях стукнуло…