Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Товарищи! – незаметно смахнул набухшую на ресницах слезу Николай Рыжков. – В стране огромное количество соли, предостаточно мыла и в изобилии спичек, не создавайте, пожалуйста, ажиотажа, у нас в правительстве ажиотажи и так по сто штук на дню!

– Надо было еще мыла прикупить! – понимающе кивнула телевизору ветеран труда тетя Рая.

– В сельпо должны спички остаться! – вдруг хлопнула себя по лбу теща Шишкина Серафима и забарабанила в дверь туалета: – Леля! Пашка с работы придет, пусть не ужинает – сразу же едет в Чишминский район скупать спички в деревенских магазинах!

– Мама, зачем тебе спички?! – отозвалась из-за двери Леля. – У нас же электрическая плита в квартире, и на даче тоже элетроплитка! Хочешь, чтобы Павел разбил на проселочных дорогах нашу «Таврию»?! Так он ее уже почти разбил! Додумался картошку перевозить! Сейчас ремонт ходовой в миллион спичечных коробков встанет!

– Ну и живите своим умом! – обиделась Серафима, – когда побираться будете, ко мне не обращайтесь! – и пошла смотреть по телевизору изобильную колхозную жизнь в задорном фильме «Кубанские казаки».

* * *

– Михсергеич! – тихо включила радиоприемник Антонина, когда зачмокал Радик и засопел на раскладушке Мазаев. – Посоветоваться решила: консервированную морскую капусту стоит про запас брать или не стоит?

– Ты чего, Загубина, хочешь, чтобы и на эту дрянь распределительные талоны ввели?! – раздраженно ответил главнокомандующий. – У меня тут Ельцин под боком безобразничает, еще ты со своими спонтанными дефицитами! Будет вам и мыло, и… небо в алмазах! А вот поведение Ельцина мы в самое ближайшее время обсудим на Верховном Совете, пусть не воображает, что пьяные ночные похождения руководителя Комитета по строительству – частное дело руководителя Комитета по строительству! Это же политическая дискредитация всего Верховного Совета! Коммунистической партии Советского Союза! Самого Союза Советских Социалистических…

Антонина, чтобы Михсергеич не обиделся, радиоприемник выключать не стала, но громкость убавила до нуля.

9 октября

– Я шел к вам двадцать семь лет! – психотерапевт Анатолий Кашпировский пронзил взглядом Антонину, кормящую манной кашей Радика.

– Долго!.. – покачала головой Антонина.

– Долго! – согласился с мамой Радик и сплюнул кашу на слюнявчик.

– Пробивался, продирался, падал, но неизменно вставал, – Кашпировский просверлил взглядом Василия Загогуйлу, отсчитывающего Жоржику Кукину задаток на покупку праворульной десятилетней «Тойоты».

– А мы что, не пробивались и не продирались?! – ухмыльнувшись, качнул головой Загогуйла.

– Падали, но всегда вставали! – поддержал Василия Жоржик, тоже качнув головой.

– Миллионы смотрели мне в глаза, но и я смотрел в глаза миллионов! – психотерапевт пробурил взглядом Ильдуса и присевшую рядом с ним на диван Валентину Петровну.

– Миллионы! – в восхищении покачал головой Ильдус.

– Миллионы! – крутанула головой Валентина Петровна, после чего прибавила громкость телевизора.

– Наш организм представляет сложнейшую фармацевтическую систему, которая может вырабатывать любые лекарства! – Кашпировский придавил взглядом Шишкина, его жену Лелю и тещу Серафиму.

– Я так и думал! – кивнул головой Шишкин.

– Думал он! – презрительно повела головой теща. – Телевизор бы убавил! Денег много – на громкость электричество тратить?!

– Зачем же мы аспирин пьем да к врачам ходим?! – жена Леля в недоумении мотнула головой.

Кашпировский выпустил на сцену излеченных пасторским словом пациентов. Вышли обретший слух глухой, прозревший слепой и гвоздь телевизионного лечения – похудевшая на сто килограммов без всяких диет и изнурительных гимнастик женщина.

– Вот это, я понимаю, наука! – надкусила бутерброд с толстым ломтем докторской колбасы Люся Кренделькова, тут же закивав головой, словно китайский болванчик.

– И не говори! – запрокинула голову, чтобы вытрясти из двухсотграммового стакана остатки сметаны, Люба Лесопосадкина. – Настоящий профессор!

* * *

– Жоржик, я тебе деньги отдал?! – перестал мотать головой Загогуйла.

– Не! – отрицательно покачал головой Жоржик. – Не отдавал!

– Да вон же они у тебя из кармана торчат! – Загогуйла дал оплеуху Жоржику, выключил телевизор и налил себе стакан портвейна: – До чего додумались, падлы!

– Энурез!.. – ошеломленно повторил за Кашпировским Радик, наблюдая за тем, как Антонина его чайной ложкой из его миски с желтым цыпленком на дне доедает его манную кашу и не отрывает взгляд от страшного дяди в телевизоре.

– Ильдус! Ильдус! Просыпайся! – Валентина Петровна толкнула сожителя в бок.

– А?! – очнулся Ильдус.

– У меня седина, кажется, пропадать стала! – вырвала из темени рыжий волос Валентина Петровна и посмотрела на свет.

– Не знаю, я дальтоник! – не стал отвлекаться на пустяки Ильдус и задрал на животе белую майку: – Вот у меня шрам от аппендицита рассосался!

– В жировых складках затерялся, ищи лучше! – обиделась Валентина Петровна.

– Мама! – крикнула Леля. – Хватит ходить по комнате туда-сюда! Сеанс давно закончился, это Горбачев в телевизоре, а не Кашпировский!

– Может, в Дом престарелых?.. – робко предложил Шишкин.