Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Господин президент, – генсек НАТО Манфред Вернер наклонился над селекторным аппаратом, – какое кодовое название дадим нашей операции в Кувейте?

– Нашей?! – не понял Джордж Буш, но спохватился: – А последняя как называлась?

– «Щит пустыни», господин президент! – еще ниже наклонился к селектору Манфред Вернер.

Джордж Буш откинулся в кресле и шепнул загорелому спортивному референту:

– Чего он все время в микрофон орет?

– Немцы! – белозубо осклабился референт. – Эти бывшие министры обороны все время думают, что они на плацу, господин президент

Джордж Буш встал из кресла и отошел от селектора к окну:

– Ну раз щит был, то назовите бурей какой-нибудь!

– А?! – не расслышал Вернер.

– Бурей! – крикнул в микрофон референт.

Вернер испуганно отпрянул от селектора, нажал на кнопку конца связи и тихо сказал секретарше:

– Пишите, Марта: кодовое название – «Буря».

– Просто буря? – равнодушно застучала по клавишам Марта.

– Ну нет… – неуверенно добавил Вернер, – в пустыне, наверное…

* * *

Первая «умная» ракета, пущенная с самолета F-117, пробила армированный трехметровый бетон бомбоубежища Амирия в Багдаде. Вторая «умная» ракета, пущенная в пробитый бетон с другого F-117, полностью уничтожила пять тысяч квадратных метров бомбоубежища, заживо спалив четыреста восемь женщин, детей и других гражданских лиц.

– Я обеспокоен страданиями невинных людей… – сказал Джордж Буш и передал слово официальному представителю Белого дома Марлину Фицуотеру.

– Это была военная цель! – бодро начал Фицуотер, но встретив гробовое молчание, запнулся: – Мы не знаем, почему гражданские лица находились в этом месте… – Фицуотер выпил стакан воды и опять приободрился: – Но мы знаем, что Саддам Хусейн не разделяет наших ценностей!

Глава третья Досужие слухи и Сабля пустыни

22 января

«Московское время двадцать один ноль-ноль», – сказал радиоприемник.

Антонина зевнула:

– Двадцать три по-нашему! – и потянулась к выключателю приемника. – Спать пора!

«Погоди, – остановил Антонину глава государства, – сейчас мой указ зачитают! Еще и телевизор включи, чтобы понятнее было!»

* * *

– Указом президента Советского Союза с двадцати одного часа ноль-ноль минут московского времени сегодняшнего числа, – Игорь Кириллов сделал паузу, а телезрители всей страны открыли рты, – изымаются из обращения пятидесяти и сторублевые банкноты.

– Грабють! – донесся из подъезда крик ветерана труда тети Раи.

– Находящиеся на руках банкноты можно обменять с 23 января по 25 января на новые банкноты, – продолжил Игорь Кириллов.

Страна выдохнула, крик тети Раи прекратился.

– Один человек может обменять не более одной тысячи рублей, – ровным голосом добавил телеведущий, – возможность обмена большей суммы будет рассматривать специальная комиссия.

– Грабють! – опять раздался крик тети Раи.

– Да, – взял второй лист бумаги с отпечатанным текстом Кириллов, – сумма денег, доступная для снятия в Сберегательном банке СССР, ограничена пятьюстами рублями в месяц.

Тетя Рая опять выскочила на лестничную площадку, набрала в легкие воздух, но сорвала голос и беспомощно захрипела.

– Чтобы избежать обмана государства гражданами, имеющими вклады в нескольких сберкассах, – Кириллов с ужасом вспомнил про три сберкнижки тещи, открытых для сохранности в разных концах Москвы, сбился с поставленного еще в «Щепке» низкого серебристого баритона и чуть не дал петуха: – На последних страницах паспортов будут делаться отметки о снятых суммах!

Антонина вытянула из разнокалиберного ряда томиков на книжной полке совсем нетронутый «Материализм и эмпириокритицизм» Владимира Ильича Ленина, пролистала пахнущие типографской краской страницы, на девяносто первой остановилась, достала хрустящую пятидесятирублевую купюру и всхлипнула:

– Что ж вы, Михсергеич! Обещали ведь, что реформы не будет!

«Вот тут я так скажу, Загубина, – Михаил Горбачев в радиоприемнике перекричал Игоря Кириллова в телевизоре, – никаких обещаний я тебе не давал! То, что Валька Павлов там вам наобещал, это ваши личные с ним дела!»

– Вы ж, Михсергеич, начальник его! – продолжала всхлипывать Антонина. – Как же он без вашего ведома посметь мог?!

«Загубина! – возмутился глава государства. – Твой несчастный полтинник завтра в две секунды обменяют! Тебе-то чего беспокоиться?! Пусть хнычут те, у кого незаконно нажитые пачки денег!»

– А мама с дядей Ильдусом?! – возразила Антонина. – А тетя Рая с пятого этажа?! А…

Стук в дверь прервал Антонину, она замерла, потом на цыпочках прошла из кухни в коридор и испуганно посмотрела в глазок.

– Тонька! Открывай! – забарабанили в дверь.

Антонина узнала голос и открыла.

– Тонька! Выручай! Скорее одевайся и собирайся! – на пороге стоял взмыленный Васька Загогуйло.

– Куда?! С ума сошел! Я спать… – запротестовала Антонина.

– Денег дам! – Загогуйло вытащил из внутреннего кармана пухлую пачку пятидесяток, вытянул одну бумажку и протянул Антонине.

– У меня есть… – отшатнулась Антонина.