Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Не, Тонь! Из черный дыры ничего вытянуть нельзя! – возразил Костя Мазаев, начищая ваксой ботинки. – Иначе какая же она черная дыра! В нее ведь что попало, то пропало!

– А куда это ты опять намылился?! – ткнула щеткой пылесоса Костику в живот Антонина.

– Так ведь лекция сегодня в Красном уголке вашего троллейбусного общежития! – открыл входную дверь Мазаев.

– Ты же в прошлый раз Альфой Центавра клялся, что последнюю читал! – крикнула Антонина сбегающему вниз по лестнице Костику.

– Это я про старый цикл клялся, а сегодня новый цикл читать начинаю! – крикнул снизу от мусоропровода Мазаев. – Народ требует!

«Чего он там про народ? – пылесос собрал хлебные крошки под кухонным столиком, – не расслышал что-то».

– Я тоже, Михсергеич, не очень поняла, – вздохнула Антонина, – говорит, что народ чего-то требует. А у меня на душе неспокойно, не доведет этот Красный уголок в троллейбусной общаге до добра, по себе знаю…»

«Ты, Загубина, раньше времени не кручинься! Придумаем чего-нибудь и для народа, и для тебя лично!» – успокоил Антонину глава государства.

– Реформу что ли какую-нибудь задумал? – проницательно взглянула на супруга Раиса Максимовна.

– Думаю, пора! – кивнул президент СССР. – И реформатора подходящего уже приглядел.

– Все-таки Павлова на премьерство поставишь? – усмехнулась Раиса Максимовна и вдруг увидела рядом со своим блюдцем маленькую белую крошку от круассана: – Милочка! Забыла, как вас зовут, будьте так любезны, уберите со стола мусор, пожалуйста! Уж соблаговолите, дорогуша!

– А что? – аппетитно надкусил свой круассан президент, рассыпав по всему столу хрустящие румяные крошки. – Павлов давно в бой рвется!

* * *

Игорь Кириллов ласково посмотрел сквозь роговые очки в глаза народу: «Сегодня указом президента СССР Михаила Сергеевича Горбачева Совет Министров переименовывается в Кабинет Министров и премьер-министром назначается Валентин Сергеевич Павлов!»

* * *

Валентин Павлов ласково посмотрел сквозь тонированные очки в глаза народу:

– Вот сразу хочу заявить: никакой денежной реформы не будет! Не верьте, товарищи, досужим слухам!

* * *

– Досужие слухи – это чего? – спросила Валентина Петровна Ильдуса.

Ильдус почесал затылок:

– Точно не знаю, но чую: кирдык надвигается!

Глава вторая Патогенная зона

17 января

– Любка! Открой! – барабанил в дверь Лесопосадкиной Выдов.

Дверь постанывала, но не открывалась.

– Любка, блин! Открывай! Серега Шептунов с Ишбулдыичем видели, как ты в общагу зашла! – пинал носком ботинка в дверь Выдов.

Дверь скрипела, вздыхала, не открывалась.

– Любка! Запах чую! Мое «Золотое руно» куришь! Открывай дверь, блин, растуды! – Выдов присел и посмотрел в замочную скважину.

Дверь размашисто распахнулась.

– Сам ты блин, туды тебя растуды! Это мое «Золотое руно»! Мне его Мазаев подарил! – гневно выкрикнула Лесопосадкина сидящему на корточках Выдову, запахнула халат на голом теле и обернулась к железной кровати в углу комнаты: – Мазаев! Подтверди!

– Подтверждаю! – со стороны кровати раздался глухой голос Константина Мазаева.

– Кто это?! Где?! – Выдов не понял, откуда голос.

– Да вылезай ты из-под одеяла! – взвизгнула в сторону кровати Лесопосадкина и топнула ножкой в сторону все еще сидящего на корточках Выдова: – А ты чего тут расселся?!

Выдов вскочил, подбежал к кровати и сорвал одеяло:

– Вот это блин, туды-растуды!

Мазаев невозмутимо достал из-под подушки очки и нацепил на нос:

– Попрошу без грубостей!

– Чего?! – взревел Выдов и поднял над Мазаевым кулак.

– Не стоит, – остановил Выдова Мазаев.

– Чего?! – Выдов задохнулся от возмущения.

Лесопосадкина с любопытством закурила еще одну сигарету «Золотого руна».

– Я ведь могу и до десяти досчитать! – строго предупредил Мазаев.

– Чего?! – Выдов пнул спинку кровати. – Я щас и до трех считать не буду!

Кровать охнула, Мазаев поправил указательным пальцем очки:

– За здоровье не боитесь?

– Чего?! – Выдов перевернул кровать набок.

Мазаев скатился на пол, но тут же встал и с достоинством стал надевать штаны:

– За мужское.

– Чего?.. – заметно сбавил тон Выдов.

– Метод профессора Кашпировского воздействует не только на детский энурез, – Костик застегнул все пуговицы гульфика и затянул ремень.

Лесопосадкина закурила третью сигарету.

– На понт берешь?.. – Выдов недоверчиво оглядел щуплую фигуру Мазаева. – Щас каждый – чумак-кашпировский!

– Сожмите пальцы рук в замок, – затолкал рубашку в брюки Костик.

Выдов машинально сунул пальцы правой руки в пальцы левой.

– Один – ваши пальцы прижались друг к другу, – тихим монотонным голосом проговорил Мазаев, – два – плотно прижались, три – вы чувствуете, что вам все труднее ими двигать, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять – ваши пальцы – одно целое, и вы не можете их разъединить!