Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

Люся побежала к школе, над крыльцом которой колыхался на ветру кумачовый призыв: «Все на референдум! Сохраним обновленную Страну Советов в цельности и сохранности!»

– Гражданочка! – дежурный милиционер указал Люсе ладошкой на резиновую дорожку. – Бегите, пожалуйста, по постеленному! А то до вас гражданин спускался по не постеленному, а потом стал Нюрнбергским трибуналом ругаться!

21 марта

«Из 185,6 миллионов граждан СССР с правом голоса в референдуме приняли участие 148,5 миллионов, то есть 79,5 %», – объявил Верховный Совет СССР с помощью телеведущего Игоря Кириллова.

– А куда же двадцать с половиной процентов делись? – поинтересовалась Антонина у Радика.

– Мультик давай! – ответил Радик.

«Ну как куда, Загубина? Прибалты, кавказские республики, да и у вас на Урале Ельцин всю Свердловскую область распропагандировал! – грустно улыбнулся Игорь Кириллов.

– Хочу «Ну, погоди!», – стукнул кулачком по столу Радик.

– Это ж сколько врагов у советской власти! – подивилась Антонина и переключила телевизор на зайца в шортиках, с 1969 года безжалостно унижающего длинноволосого волка.

«В Свердловске две трети жителей не хотят Советского Союза, – подтвердил слова Антонины веселый заяц, – в Москве и Ленинграде – почти пятьдесят процентов!»

– Они же лучше нас во сто раз жили! – обиделась Антонина.

«Но в целом за сохранение Союза Советских Социалистических Республик вместе с тобой, Загубина, высказались 113512812 человек, то есть 76,43 %, – приободрил ставропольским говорком Антонину заяц. – Следовательно, судьба народов страны неразделима, только совместными усилиями эти народы могут успешно решать вопросы экономического, социального и культурного развития!»

– Уф, – Антонина ласково улыбнулась зайцу, – от сердца отлегло, Михсергеич, теперь наше государство сохранится на веки вечные!

Волк, поднявший над зайцем передние лапы, резко их отдернул, развернулся к Антонине и почему-то гавкнул:

«А то!»

2 апреля

– Грабють! – из подъезда донесся крик ветерана труда тети Раи.

– Что это?! – испугалась Люся и зацепила вилкой сразу два маринованных масленка.

– Наверное, опять Павлов финансы Советского Союза реформирует! – догадалась Антонина.

– Как же ему твой Горбачев позволяет? – Люся потянулась вилкой к квашеной капусте.

– У Михсергеича знаешь сколько дел?! – заступилась за главу государства Антонина. – За всеми уследишь, что ли!

В дверь забарабанили.

– Не открывай! – испугалась Люся. – У меня в бюстгальтере деньги Соньки Ивановой! Ашоту надо передать! Сонька своему Сашке Антонову дубленку заказала с воротником из енота!

– Как-то не по-мужски… – не одобрила Антонина вкус Соньки.

– Много ты понимаешь! – застегнула кофточку под самое горло Люся. – Сегодня богатство скрывать нельзя, его на показ нужно выставлять – иначе какое к тебе уважение?!

– Грабють! – крикнула в замочную скважину тетя Рая. – Тонька! Загубина! Открывай! Тебе мать из Иглино звонит, спрашивает, как тепереча жить?!

Антонина открыла дверь.

– А чего жить, когда помирать надо! – продолжила тетя Рая и шагнула в квартиру. – Горбачев хлеб в три раза повысил! Молоко – в четыре! Мясо! Загубина, ты когда в последний раз в магазине мясо видела?!

– Мне мама из Иглино привозит, – потупилась Антонина.

– Вот дармоедов вырастили! – тетя Рая прошла на кухню. – Так это мясо, которое только в Москве да Ленинграде в магазинах продают, в пять раз повысили!

– Михсергеич, наверное, и не знает ниче… – опять попыталась защитить президента СССР Антонина.

Тетя Рая пропустила слова Антонины мимо ушей.

– Да у вас тут на столе разносолы! – тетя Рая взяла двумя пальцами ядреный огурчик и с удовольствием им захрустела.

– Подруга в гости пришла, – стала оправдываться Антонина, – Люсей зовут!

– Страна голодает, – продолжала хрустеть тетя Рая, – министры народу цены в десять раз повышают, а они тут объедаются!

– Угощайтесь! – Антонина подвинула к тете Рае табуретку. – Грибочки мама в сосняке у Бессоного озера, в котором соседский Егорка в восемьдесят шестом утоп, собирала, капуста с самоличного огорода, огурцы из теплицы – ее Ильдус каждый год чинит, картошку сестра Ильдуса Флюза дала – она ею весь огород засадила, сало тоже сами коптили – мамина прабабушка Прасковья Луковна секрет передала…

– Некогда мне тут с вами! – повела плечами тетя Рая. – Там мать твоя на проводе моего телефона висит, пошли, а то последние рубли, которые Павлов не отобрал, израсходует!

– Ой, Люся, извини, – всплеснула руками Антонина, – надо с мамой поговорить, она, наверное, опять к Таньке Будановой на переговорный прибежала!

– Пошли, – быстро проглотила ломтик сала с мясными прожилками Люся, – я тоже по магазинам пробегусь, вдруг что-нибудь по старым ценам осталось!

– Ну молодежь! – покачала головой тетя Рая. – Люди с утра уже все магазины и рынки оббежали – нет ничего! За хлебом очередь длиннее, чем за водкой!

– Да?! – Люся нанизала на вилку все ломтики сала, лежавшие на тарелке, и запихнула в рот.

* * *

Антонина вытянула антенну «ВЭФ 202» к самой форточке – приемник болезненно хрипел, но сквозь надсадный кашель можно было расслышать знакомый голос.