Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Так возвращайся, Лесопосадкина же вернулась! – Антонина вывернула руль, чуть притормозила, чтобы дуги не слетели с проводов, и зашуршала шинами по Трамвайной.

– Не могу – гордая я! – опять вздохнула Люся. – А Любка вроде как опять хочет уйти от троллейбусников, только теперь на парикмахершу решила выучиться! У тебя-то как на новом месте?

– Хорошо! – Антонина посигналила зазевавшемуся на пешеходном переходе поэту Айдамолодцову. – Мне даже показалось вначале, будто я в нашем старом депо. Но нет, – тут все по-другому! Во-первых, собрания трудового коллектива два раза в неделю, а политинформация каждый день!

– За мир во всем мире переживаете! – Люся уважительно кивнула головой.

– Да не! Перед самым моим приходом Алию Азгаровну – начальница наша – депутатом горсовета выбрали! Вот она с головой в политику и окунулась, а Шишкина своим замом сделала, чтобы рабочей лошадкой работал. Он мне в своем новом кабинете жаловался, – Антонина недовольно нахмурилась, увидев, как в зеркале заднего вида поэт Айдамолодцов машет ей кулаком и что-то, явно нелицеприятное, декламирует.

– В новом кабинете? – криво усмехнулась Люся.

– Пытался за старое взяться, – не стала отпираться Антонина, – опять початую «Плиску» из несгораемого шкафчика доставал, но сразу сдрейфил, когда я ему про своего Костю рассказала! – Антонина довольно улыбнулась и удовлетворенно хмыкнула, увидев в зеркало, как около поэта Айдамолодцова притормозил милицейский бобик. – Встречу назначил. Еще бы! Не всякому посчастливится живого экстрасенса увидеть!

– А во-вторых? – зевнула Люся.

– Чего во-вторых? – не поняла Антонина.

– Ну ты же начала перечислять: во-первых, – Люся опять зевнула.

– Я уже не помню… – озадачилась Антонина и даже немного расстроилась.

– Ну и ладно! – Люся зевнула так, что у нее из глаз потекли слезы.

Старший контролер Саныч в ночь с субботы на воскресенье гнал самогон и теперь делил в уме две двадцатилитровые бутыли на пол-литровые «чебурашки» и умножал их сначала на пять рублей, потом на шесть, потом на семь, потом на восемь, потом, закатывая глаза, на девять пятьдесят.

– А почему, собственно, не магазинные десять рублей?! – неожиданно для себя громко произнес Саныч и смертельно испугался.

Леша Квакин протер глаза и тоже испугался, увидев вместо снившейся ему голой Лаймы Шарунас из параллельного 9 «А», тщательно выбритые складки мужского затылка:

– У меня проездной!

– Кто тут?! – пинг-понговым шариком вскочил Саныч.

– Где я?! – ткнулся в окно Леша Квакин, с ужасом наблюдая, как троллейбус сворачивает с проезжей части и въезжает через железные ворота за трехметровый бетонный забор троллейбусного депо.

* * *

– Иди вверх по Руставели, – Антонина неуверенно ткнула коротеньким указательным пальцем в висящую под плафоном освещения салона схему движения общественного транспорта города Уфы, – нигде не останавливайся, до самого проспекта Октября. Как дойдешь, поверни налево и двигайся вдоль проспекта навстречу автомобильному движению, пока не упрешься в остановку «Бульвар славы». Там встань и жди!

– Чего ждать? – тревожно вглядывался в сумерки за окном троллейбуса Леша Квакин.

– Ну, оказию, конечно! – подсказал развалившийся в кресле для инвалидов Саныч.

– Чего?! – не понял Квакин и уставился на коленку закинувшей ногу на ногу Люси.

– Ох и молодежь пошла! – криво усмехнулась развалившаяся в кресле для матерей с маленькими детьми Люся и не спеша переменила ноги. – Автобус, троллейбус, трамвай! До твоих Восьмиэтажек любой довезет.

– На троллейбусе больше не поеду! – буркнул Квакин, выскочил из ярко-желтого салона и быстро зашагал по темно-синей улице Шота Руставели.

На перекрестке с улицей Российской Квакина окликнул поэт Айдамолодцов:

– Мальчик, ты не в детскую библиотеку номер тридцать девять на встречу с городскими дарованиями? Я с тобой, проводи меня!

«Не останавливаться или не оглядываться?» – попытался вспомнить слова Антонины Квакин.

– Не оглядывайся! – развеял сомнения поэт Выдов, тоже заблудившийся в поисках детской библиотеки. – Это Гог из страны Магог! Оглянешься и, как жена библейского Лота, в соляной столп превратишься! Где тут у вас улица друга Ленина студента Ладыгина, подло лишенного царским правительством в 1888 году высшего образования?

«Останавливаться тоже нельзя!» – понял Леша Квакин и побежал что есть мочи к спасительным огням проспекта Октября.

23 марта

Астероид 4581 Асклепий беззвучно пересек орбиту Земли. Пролетев в 680 000 километрах от голубой планеты, он опять скрылся в черноте космоса.

– И что? – не глядя на собеседников, задал вопрос главнокомандующий.

Председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов и президент Академии наук Марчук переглянулись.

– Кхе! – начал Марчук. – 680 000 – это только кажется, что далеко, а в действительности, всего два радиуса лунной орбиты!

– Я в курсе, что два больших радиуса равняются одному маленькому диаметру! – отрезал главнокомандующий. – От меня чего хотите?!