Шокированный любовник

Изабель позвонила в звонок. Дверь открыл Джереми, одетый в черный пуловер и темные джинсы. Изабель залюбовалась им.

– А ты не шутила насчет чемодана, – сказал он, спускаясь с крыльца за чемоданом.

– Я никогда не шучу, если навязываюсь кому‑то. Ты уверен, что я тебя не стесню? У тебя хватит места?

Джереми закатил глаза и взял чемодан.

– Я не приглашал бы тебя, если бы у меня не было места.

Изабель вслед за ним прошла в дом. Пол холла был выложен отреставрированной шестигранной плиткой, по периметру потолка шла изящная лепнина, а в центре висела бронзовая люстра с хрустальными подвесками. В левой части холла была лестница с аккуратными белыми ступенями и черными изогнутыми перилами. Она поднималась на второй этаж, а там раздваивалась и вела на третий.

Джереми закрыл дверь, поставил чемодан на пол и подошел к Изабель. Она заметила, как блестят его глаза, и вспомнила, какое наслаждение она испытывала, когда прижималась к нему, когда запускала руки в его густые волосы, когда целовала его.

– Мне ужасно жаль, что мы вынуждены заниматься всем этим в преддверии Рождества, – сказал он, привалившись к перилам лестницы. – Бруклин очень красив в это время года.

Изабель рассмеялась.

– Вот и славно. Я все равно не праздную Рождество.

– Ты еврейка?

Она покачала головой:

– Нет. Просто когда‑то давно у меня появилась такая привычка.

– Пойдем, – сказал Джереми, – я покажу тебе дом.

Он устроил небольшую экскурсию по первому этажу – по уютной гостиной с шоколадного цвета кожаной мебелью перед величественным камином, отделанным резным камнем, по кухне, мечте любого шеф‑повара, с огромным «островом» в центре, со столешницей из каррарского мрамора, с мойкой под окном, выходящим на задний двор, на патио, отгороженное от всего мира заснеженными итальянскими кипарисами.

Изабель подошла к окну, восхищаясь открывающимся видом.

– Как красиво. Наверное, весной или летом приятно сидеть там с книжкой.

Джереми подошел к ней и встал сзади. Изабель остро ощутила его близость. Дом был волшебным, настоящим оазисом спокойствия и красоты в центре шумного мегаполиса, а его хозяин – слишком привлекательным.

– Между прочим, лучше всего там осенью, когда в воздухе уже веет прохладой. На патио есть костровая чаша, возле нее можно сидеть часами.

– Твой дом очень красивый. Просто потрясающий. – Изабель решилась повернуться к Джереми лицом. В естественном свете, падавшем из окна, он выглядел еще прекраснее. Еще соблазнительнее.

– Спасибо. Это был сложный проект. Дом был совсем другим, когда мы купили его.

Под «мы» он имел в виду себя и жену, догадалась Изабель. Она не хотела, чтобы он знал, что она копалась в его личной жизни, поэтому в ответ вопросительно произнесла:

– Вот как?

Джереми сунул руки в карманы.

– Да. Я был женат и развелся несколько лет назад. Она хотела дом, нуждающийся в капитальном ремонте, а я – просторное жилье. Так что это был идеальный вариант.

Неожиданно в кухне появилась оранжевая полосатая кошка. Из‑за довольно большого живота она шла не торопясь.

– О боже! Так это Кошка.

Изабель бросилась к ней, села на корточки и протянула руку. Кошка сначала потерлась об «остров», потом – о пальцы Изабель, затем, урча, стала ходить взад‑вперед под ней, обмахивая хвостом ее колени.

– Какая прелесть. Какая она дружелюбная. – Изабель села на пол и стала гладить кошку обеими руками. Та заурчала еще громче.

– Да. Она часто приходила к моей задней двери. А на днях, когда было холодно, я не смог оставить ее снаружи. Моя экономка развесила по окрестностям и в ветклиниках объявление. В нем говорится, что кошка не чипирована, и мы не можем определить, кто хозяин.

– Это наверняка соседская кошка. Когда я была маленькой, в моем доме постоянно жили кошки – мама была помешана на них. Она сразу отвозила их к ветеринару и делала прививки. И сама же все это оплачивала.

– Ого!

При воспоминании о матери сердце Изабель сжалось. Она мысленно увидела ее на заднем дворе дома, как та раскладывает еду для кошек, которые могут забрести в сад. Мать разговаривала с кошками, всем давала имена. Она была полна любви и готова дарить ее не только детям и мужу, но и всему миру.

– Надо бы взять Кошку, когда я найду квартиру.

– А я знаю, где ее взять – такую забавную, оранжевую.

Изабель улыбнулась и посмотрела Кошке в глаза.

– Если я возьму тебя, ты получишь новое имя, получше. Ты точно не хочешь оставить ее себе? – спросила она у Джереми, вставая с пола. – Кажется, ей у тебя очень нравится.

Кошка мяукнула и потерлась о его ногу.

– Я не любитель домашних животных. Я постоянно на работе, и мне трудно заботиться о другом живом существе.

Изабель кивнула. Она и сама так считала. Раньше, но не теперь.

– Ясно. Работа. Что ж, показывай мне мою комнату и давай займемся делами.

Джереми привел ее в гостевую и поставил чемодан на банкетку в ногах кровати.

– Здесь, конечно, не «Бахарах», но матрас очень уютный.

Изабель погладила бархатистое одеяло.

– О, как здорово.

– Здесь отдельная ванная. – Джереми подошел к двери и включил свет.