Шоколад или жизнь?

Мы проехали стройку, и я помигала Филипу. Он не ответил, но просигналил у поворота на шоссе номер 203. Как только мы съехали на узкую двухполосную дорогу, дождевые капли превратились в белые хлопья. Я вздохнула — ведь так я и знала: пойдет снег. Июньский снег в Колорадо вовсе не похож на те сухие снежинки, что укрывают горнолыжные склоны зимой. Это были большие мокрые хлопья, и они шлепались сверху комками картофельного пюре. Под таким грузом дворники скользили по лобовому стеклу еле-еле. Для нашей высоты над уровнем моря (мою родню из Нью-Джерси это всегда приводило в ужас) такая погода — климатическая норма в это время года. Когда мы пошли на спуск, я вдруг задумалась: а резина на «форде» Адели — зимняя ли?

«БМВ» изверг облако черного дыма, я плавно ускорилась. Если бы снег начал липнуть, искривленный спуск к Аспен-Мидоу в полтораста метров был бы еще более коварным. Красная черепичная крыша школы позади нас уже совсем стала белой. Дворники со скрипом сметали упорные хлопья. Я включила стеклообогреватель и на мгновение потеряла Филипа из виду. Он скрылся за поворотом.

— Мачо, — простонала я вслух и поднажала на газ.

Из-за кустов на обочине дороги выскочила красная лисица (странно, ведь это скорее ночное животное). Испугавшись, я резко вывернула руль в сторону. Хотя это было необязательно: при виде машины лиса поспешно вернулась в свое логово. Даже представитель дикой природы знал, что лучше держаться подальше от всей этой вакханалии.

Повернув, я снова увидела свет габаритов «БМВ» на расстоянии примерно в четыреста метров, и нажала на газ. Так мы проехали еще несколько минут, как вдруг машина Филипа внезапно отклонилась вправо. Из-под колес взметнулась волна грязи. Часть дороги рядом с обочиной начинала замерзать, и я думала, поскользнулся ли он — или тоже увидел животное. Снег был неумолим. Машина Филипа на секунду замедлила ход и вильнула через разделительную полосу влево. Он с трудом смог выровняться. Я посигналила. Неужели с его «БМВ» что-то не так? Или ему так мешает снег? Может быть, у него не работают дворники? Я снова нажала на клаксон. Ответа не последовало. Уверена, он знал, как опасна эта дорога. Если Филип не мог справиться с управлением, надо было срочно останавливаться.

Но вместо этого он ускорил езду. Мы промчались мимо высокой каменной насыпи и крутого обрыва, куда совсем недавно свалилась чья-то машина, снеся большую часть дорожного ограждения. Участок, где произошла авария, все еще был опечатан желтой полицейской лентой. «БМВ» опять завиляла влево. От страха у меня вспотели ладони: чтобы успешно преодолеть следующий обрыв, пришлось быть максимально внимательной и осторожной. В какой-то момент единственное, что я видела перед собой, это воздух. Внутри все замирало. После завершения маневра я набрала скорость, хотела подобраться ближе к квадратным габаритным огням, что робко светили из всеобъемлющей серости. Нащупав рычаг, я помигала фарами.

И снова без ответа.

Теперь мы оказались в восточной части наших «американских горок», у въезда на шоссе номер 27. Вторая по величине дорога, соединяющая север и юг, пролегала между автострадой номер 70 и Аспен-Мидоу. Как только мы прошли еще один опасный поворот, я зацепила взглядом вереницу машин, едущих из города на север к автостраде. На моих дворниках собирались мягкие комочки снега. Впереди мне, кажется, удалось рассмотреть Филипа. По-моему, он тряс головой. А мое сердце билось в такт мотающимся туда-сюда дворникам. Я опять надавила на газ и в этот раз решила, что непременно его догоню и заставлю остановиться. Но как только я начала приближаться, он набрал скорость. Тонкая полоса земли и заграждение из колючей проволоки справа было единственным, что отделяло нас от падения с высоты двенадцати метров прямо в сияющую белизну. Я немного опустила окно. Со стороны шоссе номер 24 чей-то сигнал и скрежет шин при торможении перемежался со звуком осыпающегося снега.

Еще двадцать минут назад с Филипом все было хорошо. А теперь у него был сердечный приступ, или он хотел довести до него меня. Последний кусок восточной части шоссе номер 203 уходил прямо вниз. Филип снова вел машину прямо по разделительной полосе. Перед ним я увидела тягач с прицепом и грузовик с провиантом, пыхтящие по направлению к северу. В конце шоссе Филип продолжительно просигналил, чтобы его пропустила машина бледно-желтого цвета. Я пыталась рассчитать, можно ли обогнать его, но ехал он слишком быстро.

Сквозь снегопад, затуманенные желтые квадратики электронных часов показывали 12:00. Мы были в минуте езды от офиса Филипа возле автотрассы. Скоро конец этой муке. Когда мы подъезжали к знаку «стоп» на перекрестке, я включила левый поворотник.