Шоколадная лавка в Париже

Привет, Кейт! Я только что с самой потрясающей вечеринки на свете. Представь: теплоход посреди Сены и жонглеры огнем (меня пригласил сосед по квартире, у него все друзья занимаются чем-нибудь этаким). Они поджигали напитки, а гости перепрыгивали через огонь. Потом на борт поднялись два повара. Один из них – сын моего начальника, но они поссорились. В общем, повара жарили над огнем блинчики и подбрасывали их на маленьких сковородках, но блинчики все время падали. В жизни так не смеялась! Короче, вечеринка – полный угар! Надеюсь, у тебя все хорошо. Анна.

Дорогая Анна! Во вторник четыре часа наращивала волосы «Эрмине» Магуайер (той самой, которую раньше звали Сэл, помнишь? Вот стерва тупая). Она собралась на прослушивание на «Х-фактор». Все четыре часа курила не переставая. Потребовала красные, белые и синие пряди. Все болтала, как очарует Саймона Коуэлла. Я чуть не задохнулась из-за сигаретного дыма, пришлось всю дорогу держать дверь нараспашку. Кажется, заработала бронхит. А еще, пока наращивала, у меня отвалился новый накладной ноготь со змеиным принтом. Спрашиваю у Сэл: ты кем себя возомнила, новой Мишель Макманус? Она говорит – заткнись. А я из-за нее весь день не присела. И вот является она вчера вся зареванная. Оказывается, ее даже не вызвали, а она девять часов простояла под проливным дождем, и с накладных прядей смыло всю краску, а значит, я во всем виновата. Короче, потребовала деньги обратно. Я ее послала, а она на меня с кулаками. Пришлось взяться за большие ножницы.

В полиции сказали, что дело замнут, но я должна собрать все накладные волосы в коробку и вернуть Сэл. Ну уж нет, сказала я. На них, наверное, уже ее вши переползли. Констебль Джонсон сказал, что сменяется с дежурства в девять. Так что я пошла. Скоро вернусь. Кейт.

Я вовсе не хотела выпендриваться перед Кейт, но вечер правда был веселый.

Утро не задалось с самого начала. Тьерри опять ворчал из-за холодильников (ничто не бесит его так, как замороженный товар. Даже если у нас дикий аврал, нельзя класть творения Тьерри в холодильник – от этого пропадает сияние и блеск). Пришел счет за электричество, и Элис едва от злости не лопнула. Ее послушать, так мы должны работать в потемках. Фредерик стал объяснять, что холодильники потребляют много электроэнергии, Тьерри снова распыхтелся, как чайник, а потом подал какой-то знак Бенуа. Тот сразу выбежал из лавки и вернулся с двумя десятками яиц.

– Анна! – рявкнул Тьерри. – За мной!

Можно сказать, что он взял меня под свое крыло. Меня это, конечно, радовало: значит, Тьерри не отправит меня домой, лишь бы отомстить Клэр за былые обиды. Зато всегда я чувствую на себе недобрый взгляд Элис.

– Раз уж все равно платим бешеные деньги за электричество, сделаем шоколадные горшочки.

Едва не испепелив взглядом огромные холодильники, Тьерри схватил яйца, две миски и стал отделять белки от желтков с такой быстротой и легкостью, что дух захватывало. Потом Тьерри показал, как взбивать белки со скоростью света, и сунул миску мне.

– Это ведь и в миксере можно сделать, – робко заметила я.

Запястье заныло от усталости.

– Можно и вовсе ничего не готовить, а купить в супермаркете, – гаркнул Тьерри в ответ. – Как вам такой вариант? Устраивает?