Шоколадная лавка в Париже

Раздевшись до пояса, мужчины зажгли факелы и стали ими жонглировать. Баржа покачивалась, но жонглеры идеально держали равновесие. Смотреть на них было и занятно, и страшно. Вскоре на берегу тоже собралась толпа зрителей. Сами выступал в качестве распорядителя представления: кричал, энергично жестикулировал.

Вдруг я заметила знакомое лицо. Какая-то девушка что-то рассказывала этому мужчине, но он, казалось, совсем ее не слушал. Вместо этого смотрел по сторонам, разглядывая собравшихся. Вскоре заметил меня, улыбнулся и помахал рукой. Я ответила тем же, не успев сообразить, что делаю. Передо мной стоял Лоран, сын Тьерри. Я тут же почувствовала себя застигнутой на месте преступления и нервно закусила губу. Лоран усмехнулся и повернулся к своей спутнице, но тут Сами вцепился в его руку и что-то прокричал. Сначала Лоран покачал головой – нет-нет, и речи быть не может, – но не успел бедняга опомниться, как в руки ему сунули сковородку, а на голову водрузили белоснежный поварской колпак. Музыка заиграла громче, и все захлопали. Лоран вскинул руки, будто сдаваясь, а потом стал разбивать яйца в миску. Вот это совпадение – совсем как его отец утром! Я узнала эту быстроту, эту ловкость. Наблюдала за Лораном как завороженная. Кто-то принес муки и молока. Лоран стал взбивать смесь – и это он тоже делал точно так же, как отец. Тут жонглеры опустили факелы и стали подкидывать их медленнее, осторожнее. К моему изумлению, Лоран расплавил на сковородке кусочек сливочного масла и стал поджаривать блинчики над огнем. Лоран подбрасывал их почти одновременно с факелами. Зрители встречали каждое новое блинное сальто аплодисментами. Особенно все обрадовались, когда один блинчик вылетел за борт, и его тут же схватила огромная чайка.

Зрелище было просто завораживающим. Один раз, пытаясь поймать отлетевший в сторону блин, Лоран вытянул надо мной длинную руку, потерял равновесие и чуть не приземлился ко мне на колени.

– У-уф, – выдохнул он. – Bonsoir mam’zelle[35].

– Здравствуйте, Лоран, – ответила я.

Тот поспешно выпрямился.

– Вы за мной шпионите! – воскликнул Лоран.

Но я сразу узнала знакомый озорной блеск в глазах, поэтому не слишком встревожилась.

– Вовсе нет! Да и в чем вы меня подозреваете? Неужели всерьез опасаетесь, что украду рецепт блинчиков?

– Расскажете отцу, что я бездельник, прожигающий жизнь на вечеринках, – ответил Лоран все с тем же хитрым блеском в глазах.

– Если подкупите меня блинчиком, обещаю молчать, – произнесла я.

Лоран взглянул на безупречно поджаренные блинчики, вытащил из ящика возле борта бутылку «Гран Марнье» и полил их оранжевым ликером. На огне алкоголь быстро испарился, и воздух наполнил аппетитный запах. Потом Лоран взял салфетку, жестом фокусника перебросил на нее блинчик и свернул в конверт, чтобы удобно было есть.

– Скажу вашему отцу, что вы очень хороший мальчик, – проговорила я.

Блинчик был обжигающе горячий, но при этом невероятно вкусный.

По лицу Лорана пробежала тень. Похоже, конфликт между ним и отцом одной любовью к вечеринкам не исчерпывается. Во взгляде Лорана читалась затаенная боль.

– Нет, – тихо произнес Лоран. – Не надо ничего ему говорить.

Я внимательно взглянула на него, гадая, из-за чего могли так серьезно поссориться два этих по-своему обаятельных мужчины.

– Заходите ко мне как-нибудь, – пригласила я.

Легкое опьянение затуманило мне мозг: только потом сообразила, что ляпнула. В ужасе прикусила язык.

– Не в этом смысле! – поспешно исправилась я. – Приходите ко мне на работу, заодно и с отцом повидаетесь. Вот и все, никаких грязных намеков.

Лоран улыбнулся, протянул ко мне мозолистую руку и неожиданно коснулся моей щеки. Я покраснела как помидор.

– Значит, никаких грязных намеков?..

Я напомнила себе, что для французских мужчин нормально заигрывать со всеми подряд. Взять хотя бы Фредерика. Флиртовать для французов – как дышать. Иногда доходит до смешного, но они совершенно неисправимы. И надо сказать, в этом деле они толк знают. Меня тут же накрыло непреодолимое желание дотронуться до колючей щетины на подбородке Лорана, погладить густые вьющиеся волосы. Я еле удержалась.

– Лоран! Лоран! – кричали девушки у противоположного борта. – Еще блинов! На бис!

Факелы пылали все так же ярко. Я взглянула на часы. Уже поздно, а мне завтра, как всегда, рано вставать. Кто-то остановил баржу у пристани, чтобы я сошла на берег, а компания незнакомцев в костюмах арлекинов, наоборот, поднялась на борт.

Лоран улыбнулся, будто прочитав мои мысли. Быстренько чмокнул меня в обе щеки – здесь это абсолютно нормально, стандартное французское прощание, краснеть вовсе не из-за чего – и снова скрылся в толпе. Испытывая нечто среднее между облегчением и сожалением, я спустилась по сходням и благополучно шагнула на твердую землю острова Сите. Огоньки, факелы, смех и музыка с баржи согревали меня всю дорогу до дома.

Глава 11