Шоколадная лавка в Париже

– Теперь у меня на них не останется времени: придется управлять бизнесом, которым ты заниматься не желаешь, – отрезала Элис. – Из сотрудников только два недоумка и эта… особа. Все сама. Благодарю за сочувствие.

Тут у меня сердце ухнуло в пятки. Как-то я не подумала, что теперь придется работать на Элис. Но она права. Конечно права. О боже! Я еще столько всего не освоила, а с этого дня придется учиться под презрительным взглядом женщины, которая меня не выносит.

– Что-то раньше вы о помощи не просили, – парировал Лоран. – Думал, вам нравится все делать самой.

Тут противники умолкли. Сложилась патовая ситуация: силы равны и никто не готов уступать.

Вскоре стало ясно, что уходить первым тоже никто не готов. Вдруг Тьерри очнется? В палате было тепло, и вскоре я, к своему ужасу, почувствовала, что меня неумолимо клонит в сон. Наверняка и Элис, и Лорану нужно обзвонить кучу народу, но возле медицинского оборудования мобильными телефонами пользоваться запрещено, а из палаты эти двое ни за что не выйдут. Вдруг я рассердилась: нашли время бороться за власть! Наконец не выдержала и встала.

– Схожу за кофе, – сказала я. – Еще кому-нибудь принести?

Тут Элис вскочила вслед за мной, явно досадуя, что сама до этого не додумалась.

– Нет, я схожу, – резко произнесла она, разыскивая в сумке пачку «Эрмес», зажигалку и телефон. – Через пару минут вернусь.

Стоило ей покинуть палату, как Лоран откинулся на спинку стула и облегченно вздохнул. Потом снова подался вперед и опустил кудрявую голову на край кровати. Заметив, как задрожали его плечи, я сообразила: да он же плачет!

– Все будет хорошо. – Подойдя, я погладила его по спине. – Ваш отец поправится. Вот он лежит, живой, а скоро будет еще и здоровый.

Я сама понимала, что несу полную чушь. Просто хотела его успокоить, вот и бормотала первое, что взбредет на ум. Как ни странно, это помогло. Не поднимая головы, Лоран потянулся к моей руке и сжал ее в своей.

– Спасибо, – выговорил он сдавленным голосом.

– Все будет хорошо, – повторила я, продолжая гладить его по спине.

– Все хорошо никогда не бывает, – приглушенно возразил Лоран.

– Наверное, – признала я, опустившись рядом с ним на колени. – Но с отцом помириться вы уж точно можете.

– Хотите сказать – пока он коньки не отбросил? – Лоран поглядел на меня и попытался улыбнуться. – Спасибо, вы умеете утешить.

– А что? Многие люди не успевают попрощаться с близкими. Но с вами этого не случится. Вам повезет, даже не сомневайтесь.

– Значит, вы мой счастливый талисман?

Я улыбнулась. Чтобы самый невезучий человек на свете вдруг стал счастливым талисманом?

– Думайте так, если хотите.

Лоран сел, вытер лицо, пригладил волосы.

– Глаза не красные? – спросил он. – Только бы эта ведьма не догадалась, что я плакал!

– Может, это заставит ее смягчиться, – предположила я. – Поймет, как вы любите отца.

– Эту стерву хоть с головой в смягчающий раствор окуни – все равно не поможет, – сердито бросил Лоран. – Не человек – камень.

– Она волнуется. Люди часто говорят что-то не то, когда переживают.

– Выходит, она все время переживает, – съязвил Лоран.

– Ну да, похоже на то, – согласилась я и погладила его по руке.

Тут мне в голову пришла идея.

– Знаете что? – произнесла я. – Конечно, в шоколадной лавке я недавно, зато быстро учусь. Ну а Фредерик с Бенуа и вовсе виртуозы. Предлагаю вам взять управление магазином на себя, пока Тьерри не поправится. Он будет рад, что мы продолжили его дело.

– Или поймет, что не является незаменимым, – криво усмехнулся Лоран. – Это его и добьет.

Он сжимал вялую руку отца в своей. Рука Тьерри была бледнее и более полная, а в остальном они ничем друг от друга не отличались.

– Скажем, что без него, разумеется, совсем не то, – предложила я.

– Это он и сам скажет, – ухмыльнулся Лоран. – Думает, без него все на свете хуже.

– Может, он и прав.

Тут вернулась Элис с подносом. На нем стояли три крошечных пластиковых стаканчика с черной жидкостью.

– Пойду в шоколадную лавку. – Я ободряюще сжала плечо Лорана. – Все равно здесь от меня никакой пользы.

– Хорошо, идите. – Лоран кивнул. – Надо же кому-то на звонки отвечать.

– Конечно, – кивнула я. – Только что мне говорить? Что он…

– Скажите, что он скоро вернется, – категоричным тоном приказала Элис. – Тьерри поправится, и магазин будет работать как раньше, и все будет по-прежнему.

Лоран, наверное, сказал бы, что Элис боится, как бы ее труды не пошли прахом. Но я услышала в ее словах кое-что другое. Элис не хочет, чтобы люди хоронили Тьерри, и тем самым поддерживает его дело. Я невольно прониклась к ней уважением.

Выйдя из больницы, я глазам своим не поверила: летний день был все таким же погожим и прекрасным. По небу тянутся тонкие ленточки белых облаков, солнце ласково светит и на парижан, и на туристов. Все вокруг кажутся счастливыми и беззаботными, будто ни у кого нет ни единой проблемы.