Шоколадная война

- Да, да, — согласился Лайн. — Никаких ошибок. И это понятно. У нас у всех есть обязанности, и мы должны их исполнять. Директор лежит в больнице, и я, как привилегию, беру на себя все его функции и еще, сверх всего, внешкольную работу – распродажу шоколада, например…

Брат Лайн плотно стиснул кусок мела. Керони заметил, как костяшки его пальцев стали белыми, словно мел в его руках. Он ждал, когда учитель продолжит. Но тишина все тянулась. Керони наблюдал за мелом в его руках, которые изо всех сил давили его, перекатывали. Его пальцы были похожи на конечности бледного паука с жертвой в его объятиях.

- Но это простительно, — продолжил Лайн. И что-то было непонятно: его голос, столь холодный и безразличный, не сочетался с нервными руками, изо всех сил тискающими мел, с набухшими венами, словно угрожающими вырваться наружу.

- Простительно? — Керони потерял нить мысли Брата Лайна.

- Распродажа шоколада, — сказал Лайн.

И мел расщепился в его руках.

- Например… - сказал Лайн, кроша кусочки мела и открывая программу финансового учета, так хорошо знакомого каждому в «Тринити», в котором был расписан каждый день распродажи. — Посмотрим: у тебя все замечательно в этой распродаже, Девид. Ты продал одиннадцать коробок. Замечательно. Замечательно. Ты не только хорошо учишься, но и изо всех сил поддерживаешь школьный дух.

Керони от похвалы аж покраснел, он не мог сопротивляться комплементу, даже когда в тот момент все перемешалось у него в голове. Все эти разговоры о контрольных, об усталости учителей, об их ошибках и, теперь, о распродаже шоколада… и эти два куска растерзанного мела, брошенные на столе, напоминающие белые кости – кости покойника.

- Если бы каждый дорожил своей честью так же, как и ты, то эта распродажа имела бы большой успех. Конечно, не у каждого такой дух, как у тебя, Девид…

Керони не знал, куда он клонит. Может быть, этой паузой Брат Лайн поставил точку. Может, весь этот разговор означал, что воз и ныне там – там и останется. Или, может быть, мел в руках Брата Лайна, разломанный надвое и в то же время голос, холодный и легкий – все это было липовой дешевкой?

- Если взять, например, Рено, — продолжил Брат Лайн. — Забавно, правда?

И Керони знал. Он ловил себя на том, что он пристально смотрит в мокрые настороженные глаза учителя, сияющие отблесками окон, и ему все было ясно, что произошло, что явилось поводом для этого разговора после уроков. Головная боль начала давать о себе знать где-то над правым глазом, где-то в глубине плоти – мигрень. Изжога в желудке переходила в тошноту. Был ли каждый учитель таким, как Лайн, подонком или злодеем наподобие некоторых героев книг или кинофильмов? Он всегда поклонялся им, и сам в какой-то момент хотел стать учителем, если когда-нибудь сможет преодолеть застенчивость. Но теперь – это. Боль нарастала, интенсивно пульсируя во лбу.

- Главное, я чувствую в Рено что-то нехорошее, — сказал Брат Лайн. — Надо быть большим негодяем, чтобы так себя вести.

- Я думаю также, — сказал Керони не будучи уверенным в себе, и еще не до конца поняв, что действительно хотел Брат Лайн, которого он видел каждый день в этом классе, когда тот зачитывал имена и наблюдал, как его слова и авторитет ничего не значили, когда Джерри Рено продолжал отказываться от продажи шоколада. Это стало своего рода шуткой среди его одноклассников. Главное, что Керони не симпатизировал Джерри Рено. Он также знал, что никто еще не был согласен с Братом Лайном. Но теперь он понимал, что Брат Лайн был жертвой. «Он должен был все это время лезть на стенку», — подумал Керони.

- Ладно, Девид.

Он испугался своего имени, отразившегося эхом от стен пустого класса. Он подумал о том, как достать аспирин из его шкафчика и забыть про головную боль. Он знал теперь, что его оценка была поводом для этого разговора. Брат Лайн жаждал хоть в ком-нибудь найти поддержку. Для чего же еще он держал его тут?

- Говоря об Джерри Рено… - начал Керони. Защита началась. Продолжением этой фразы он мог увести разговор в сторону, в какую – это зависело от реакции Брата Лайна.

- Да?

Рука снова подняла один из кусочков мела, и «Да?» выпрыгнуло так быстро, что не дало никакого шанса для других сомнений. Керони повис между выбором ответа и головной болью. Вряд ли рассказы Брата Лайна могли бы стереть эту «F», как и то, что тот хотел услышать. С другой стороны «F» могла погубить его. А как о других возможных «F», что Лайн мог поставить ему в будущем?

«Странный Джерри Рено», — Керони услышал внутри себя. И тогда инстинкт повлек его сложить:

- Но я уверен, что вы знаете обо всем, Брат Лайн. «Виджилс». Задание…

- Конечно, конечно, — сказал Лайн, сидя в сторонке, подкинув мел так, что он оказался в руках у Керони.

- Это фокус «Виджилса». Ему предложили десять дней отказываться от продажи шоколада – десять учебных дней, и лишь затем начать. Господи, это «Виджилс», они действительно что-то значат, не так ли? — голова просто казнила его, а в желудке плескалось море рвоты.