Шолох: Тень разрастается

— Как ни странно, это входит в перечень их способностей… — пожевал губами Давьер. — Открывать порталы они не могут — это только в нашем ведении. А вот закрыть — да. Фактически, закрытие портала связано не столько с работой над унни, сколько с работой над материей бромой… А она, как известно, в ведении драконов.

— То есть, — я расширила глаза, — Нам не придется открывать купол? Выходить во внешний мир? Встречаться с Карлом?

— Не придется, — подтвердил маньяк. — Просто дождемся, пока принц оттает после моего заклинания — и все.

Я облегченно выдохнула.

— Не согласен! — вдруг воспротивился Мелисандр Кес. — Я считаю, надо действовать по плану! Надо открыть кромен, раз собрались!

Мы все удивленно на него воззрились.

— Зачем? — Полынь вздернул одну бровь. Он уже восстановился до той стадии, что это было видно.

Мелисандр замешкался на секунду.

— Потому что кромен надо открыть, — как-то глупо, но очень уверенно мотивировал он.

— Да нет, уже не надо, — бесстрастно возразил куратор и ловко поймал взгляд Мелисандра.

— А я считаю, и господин Дахху со мной согласится, что… — начал было Кес, но убедившись, что идея не находит одобрения, а Дахху рядом нет, осекся. Нахмурился и упрямо замкнулся в себе.

Со стороны драконов неожиданно послышался возмущенный крик Смеющегося:

— Петр, небо голубое, да ведь вы ей так шею свернете! Ну как можно так грубо обращаться с новорожденными! Ах… ой… Простите, простите, я не хотел вас обидеть….

— Так, пора его оттуда вытаскивать! — я решительно встала.

Ребята согласились.

* * *

Когда на горный хребет опустилась ночь — чернично-бархатная, ледяная, манящая ночь, — драконы были столь милы, что организовали для нас вполне уютную стоянку. Ящеры в несколько присестов слетали куда-то и, кажется, разворошили там гнездо какой-то огромной птицы. Во всяком случае, к моменту наступления темноты на поляне связками валялось огромное количество соломы, веток и, страшно сказать, целых стволов каких-то незнакомых деревьев. Дахху и Полынь при помощи пары заклятий соорудили из этого несколько очень уютных шалашей, потом накрыли их припасенными нами пестрыми пледами с кисточками по каемке. Андрис Йоукли расставила по периметру нашего импровизированного лагеря чашки с горючей жидкостью, а привратник Петр был столь мил, что запалил их горяченным, негаснущим драконьим пламенем.

Нам оставалось только ждать. Ждать, пока Лиссай «растает».

Уставшие ребята довольно скоро разбрелись по шалашам, зевая и поражаясь тому, как удачно все сложилось. Я же осталась сидеть на улице. Огоньки стоянки оранжевой дорожкой убегали вперед, огибали последнюю юрту и неожиданно обрывались во Вселенную… Так мне казалось. Млечный путь во всей своей бриллиантовой, вечной красоте вырастал прямо из кострища, на котором мы жарили мясо и зефир на ужин. Руку протяни — и поймаешь за хвост звезду.

Пахло морозом и жасмином. Жасмином, кажется, от меня.

Сладко вздохнув, я, наконец, тоже ушла в шалаш. Завернулась в тонну одеял, щедро выданных нам Андрис Йоукли (ее рюкзак был так заворожен, что места внутри было куда больше, чем снаружи), свернулась калачиком и, в странном приступе благодушия вознеся молитву Карланону, уснула…

* * *

Я не знаю, что меня разбудило.

Возможно, та самая пресловутая интуиция, существование которой я отрицала с самых малых лет. Возможно, какой-то звук. Или подружка-унни.

Так или иначе, я подпрыгнула аж на метр. Села, прислушиваясь. Тишина… Я быстро нацепила шапку, варежки и отбросила полог юрты. Лагерь безмолвствовал. Драконы тоже. Они на сегодняшнюю ночь улеглись спать на дальний от нас конец горного плато, туда, где у них как раз находились яичные кладки (на закате нам провели экскурсию). Вернее, со стороны ящеров доносился какой-то тихий рокот, но я догадывалась, что это просто храп.

Я, поколебавшись, решила, что сердце — во всяком случае, мое, — просто так истерить не будет. Мозг — да, у меня шибутной. Люблю загоняться о том и этом. Но чтоб в груди так колотило…. Нет. Что-то определенно не так.

Я пошла по шалашам. Первым был шалаш Андрис. Я откинула полог. Ищейка внутри спокойно спала. Я цокнула языком, обнаружив, что она раздала всем по несколько одеял, а себе оставила лишь одно. Эх, Андрис! Как бы мне так суметь не портить свое к тебе отношение? Такая ты классная. А я то Полынь, то Дахху, то еще кого к тебе ревную. Глупо, даже самой себе признаться стыдно.

Второй шалаш был отведен куратору. Он тоже оказался на месте. Спал как труп, сложив руки крестом на груди, высоко задрав подбородок. Мда.

Дальше Кадия — все чисто. Как всегда, в позе звезды. Вот кому никаких одеял не надо, зря только материал переводим…

Но следующие три юрты меня разочаровали и испугали. Потому что ни Мелисандра, ни Дахху, ни Анте Давьера внутри не обнаружилось. Я честно перекопала шалаши сверху донизу, но, даже если бы все трое любили спать в позе эмбриона, им бы не удалось скрыться от моего всевидящего ока.

— Ну приплыли… — озадаченно протянула я.

Ночь вокруг была безмятежно тиха и темна.

ГЛАВА 31. Чужак