Шолохов: эстетика и мировоззрение

Однако, эти достаточно общие соображения нуждаются в определенной конкретизации. Что означает, например, понятие «этнического» по отношению к народности Шолохова? Оно, очевидно, предполагает, что творчество писателя выразило какие-то существенные черты народа в их историческом развитии. Для того, чтобы сопоставить – допустим, «Слово о полку Игореве» и «Тихий Дон», надо быть предварительно уверенным в том, что творческая ткань великого романа XX века может нести в себе что-то такое, что мы обнаруживаем в произведении XII века. Проще, казалось бы, сказать о традициях. Но, как мы убеждались неоднократно выше, по отношению к Шолохову содержание этого понятия расплывается, становится неопределенным, так как в этом случае мы встречаемся с чрезвычайно широким спектром наследуемых эстетических ценностей как по разряду отечественной, так и мировой культуры. Внутреннюю методологическую проблемность исследования подобных сложных художественных явлений, каким предстает мир Шолохова, рассматривают в целом ряде теоретических работ. Вот как об этом убедительно писала Н. А. Грознова:

– «…Меняется и литературоведческое зрение при непосредственном прикосновении к явлению традиций. Как правило, происходит такого рода последовательность в характере наблюдений: в общих очертаниях картина развития преемственных связей, например, в русской литературе представляется более или менее обозримой (эволюция пушкинской, гоголевской традиции и т.д.). Но как только поле исследования сужается до наблюдений над непосредственным проявлением преемственности в самой ткани произведения, так сказать, в «молекуле» искусства, диалектика существования этих связей словно теряет свою реальность; художественный материал становится коварно неподатливым для изучения. Преемственные связи предстают тогда либо метафизически – в виде повторных явлений, простейшего копирования оригинала… либо действие диалектики сжигает следы любого соприкосновения прямых контактов произведений, и они расцениваются не иначе как моменты, компроментирующие будто бы творческую преемственность» [16, 291].

По всей видимости, в случае с Шолоховым речь должна идти о более широком и – как это ни парадоксально – более точном понимании эстетической традиции. Вслед за рядом исследователей (Ю. Бромлей, А. Спиркин, А. Каменский и др.) ее можно определить как этнотрадицию. Она основана на «этнической художественной памяти» [17, 227]. Этническая память народа фиксируется в языке и его строе, в понимании природы и связи человека с нею, она проявляется в определенном видении мира, в оригинальном миросозерцании, реализованном в данном этносе, в чувстве истории и желании проявить свою субъектность в ней.

Плодотворные идеи именно об этническом своеобразии художественной культуры мы обнаруживаем у Ф. Буслаева. В своем труде «Эпическая поэзия» он писал: «Начало поэтического творчества теряется в темной, доисторической глубине, когда созидался самый язык; и происхождение языка есть первая, самая решительная и блистательная попытка человеческого творчества. Слово – не условный знак для выражения мысли, но художественный образ, вызванный живейшими ощущениями, которые природа и жизнь в человеке возбудили. Творчество народной фантазии непосредственно переходит от языка к фантазии» [18, 1].

Ф. Буслаев особое внимание уделял языку народного творчества, видя в нем воплощение духовной жизни народа, наиболее полное отражение этой жизни: «Слово есть главное и самое естественное орудие предания. К нему, как к средоточию, сходятся все тончайшие нити родной старины, все великое и святое, все, чем крепится нравственная жизнь народа» [19, 1].

Ученые замечают, что фольклорная культура с развитием цивилизации все более опосредуется в восприятии развитой культурой и все меньше влияет на непосредственную жизнедеятельность и мирочувствование людей. Это факт. Но также является фактом понимание связи многих и многих художественных явлений современности с народной культурой в широком плане. А. Каменский в этом отношении справедливо подчеркивает, что необходимо рассматривать более широкий фон народной культуры, который и до сих пор оказывает существенное воздействие (психологическое, художественное, философское) на современное искусство.

Надо говорить, как подчеркивает исследователь, о таком мощном факторе влияния, как «народнопоэтическое чувство, народно-художественное сознание. Они всегда существовали и существуют… и составляют как бы среду образного восприятия мира, из которой, в сущности, и вырастает искусство» [17, 224]. Существенны дальнейшие рассуждения А. Каменского: «Как существует общественное мнение о жизни, так есть и ее общественный образ. Быть может, точнее называть его предобразом… Так или иначе, народнопоэтическое чувство – вещь абсолютно реальная, конкретная и исторически развивающаяся. Именно оно, это чувство, является ныне – на смену фольклору – главным субъектом народных, национальных традиций, их носителем и передатчиком» [17, 226].