Шопоголик и Рождество

Джесс продолжает что-то печатать, пальцы ее бегают по экрану мобильного, а мне как-то не по себе от того, что в секретном чате прямо сейчас продолжается обсуждение случившегося.

– Но есть в нашей ситуации и плюсы, по крайней мере, все снова со всеми разговаривают, – замечаю я, когда Джесс заканчивает печатать, и она усмехается в ответ.

– Больше того, твоя мама и Дженис на почве беспокойства о тебе окончательно помирились. Про Фло никто больше и не вспоминает.

– Правда? – приободрившись, отзываюсь я. – Что ж, нет худа без добра!

– Я приготовлю чай, – весело предлагает Люк. – Минни, пошли, поможешь мне. И айпад с собой бери, – добавляет он, заметив, что Минни уже недовольно нахмурилась и открыла ротик, чтобы возразить.

– Эта Надин, похоже… – ошарашенно качает головой Джесс, – …злопамятная девица.

– По-моему, она очень, очень целеустремленная, – задумчиво говорю я. – Сначала нацелилась на деньги Люка. Потом, осознав, что не получит их, задалась целью испортить нам Рождество. – Джесс морщится, и я поспешно добавляю: – Ну да ладно. Не будем на этом зацикливаться. Мы вовремя все узнали, так что… Никто не пострадал.

– Слава богу, что вы догадались приехать. – Джесс внезапно широко зевает и поспешно прикрывает рот рукой. – Ой, прости. Прости.

– Боже, – меня сразу же начинает мучить совесть, – Джесс, ты устала? Тебе нехорошо?

Я так зациклилась на своем Рождестве, что на Джесс толком и не взглянула. Зато теперь замечаю, что выглядит она просто ужасно. Бледная, как смерть, исхудавшая и какая-то дерганая. Глаза ее постоянно бегают, будто мысли заняты чем-то другим.

– Джесс, и к вопросу о самочувствии… – Мягче добавляю я. – У тебя вообще все в порядке?

Джесс молча меряет меня взглядом.

– Ты по-прежнему беспокоишься обо мне, да?

Я с ужасом замечаю, что под глазами у нее огромные круги. Такие же, как и у Стеф. Господи, а я-то, эгоистка, тут вся исстрадалась из-за Рождества в то время, как Джесс, похоже, совсем на пределе.

– Да, – коротко отзываюсь я. – Беспокоюсь. Джесс, знаю, это не мое дело, но я как раз недавно разговаривала с подругой, у которой тоже… проблемы. И она мне объяснила, что тебе сейчас трудно об этом говорить, ты чувствуешь себя слишком уязвимой. Но я просто хочу, чтобы ты знала: если тебе больно…

– Ты думаешь, что мне больно, – перебивает меня Джесс каким-то странным сдавленным голосом, – из-за того, что Том мне изменил?

Я смотрю на нее, затаив дыхание. Неужели она, наконец, решилась открыться мне?

– Бекки, – все тем же странным тоном продолжает Джесс, – неужели сегодняшние события не научили тебя, что не стоит строить догадок?

– Что? – переспрашиваю я, не понимая, к чему она клонит. Снова повисает напряженная тишина, а затем Джесс, смягчившись, говорит:

– Пойдем, мне нужно кое-что тебе показать. – Она поднимается на ноги, увлекает меня за собой и вдруг кричит кому-то: – Мы поднимаемся.

– Кому ты это? – растерянно спрашиваю я, ступая на ступеньку.

– Тому.

– Тому? – обалдело повторяю я. – Разве он здесь?

– Конечно, здесь. Я же тебе говорила, что он вернется к Рождеству.

– Точно, – поспешно киваю я. – Конечно.

Но в голове у меня все путается. Никак не могу сообразить, что происходит.

– Ты очень проницательна, Бекки, – говорит Джесс, поднимаясь на последнюю ступеньку. – Я и правда кое-что скрывала от тебя. От всех вас. Мы просто очень боялись сглазить.

– Что? – Я даже произнести боюсь то, о чем вдруг подумала. – Джесс, о чем ты говоришь? Что случилось?

– Привет, Бекки, – здоровается со мной стоящий в дверях комнаты Том. Он очень загорел, широко улыбается, но под глазами у него такие же синяки, как и у Джесс. – Заходи, сама увидишь.

Боже мой… Боже мой… а вдруг это…

Том заводит меня в комнату для гостей, и я замираю на месте, чувствуя, как по щекам струятся слезы. На двуспальной кровати сладко спит маленький мальчик с темными курчавыми волосами.

– Это наш сын Сантьяго. Мы прилетели вчера вечером. Долгая была дорога, – морщится Том. – Но она того стоила.

Я вдруг понимаю, что изо всех сил вцепилась Джесс в руку. Глаз не могу оторваться от Сантьяго. На вид ему года четыре или пять. У него золотистая кожа, длинные ресницы, а одет он в белую футболку с надписью «Из вторсырья» на спине.

– Я и не представляла, что это случится так скоро, – наконец, обретаю дар речи я. – Поздравляю. Поздравляю вас от всей души.

Я порывисто обнимаю Джесс и Тома, а когда разжимаю руки, глаза у всех нас блестят.

– Мы и сами не знали, – кивает Том. – Нас никто заранее не предупреждал. Но вот сообщили новость, Джесс сразу же вылетела…

– Ты успела сгонять в Чили и обратно? – оборачиваюсь я к Джесс.

– Конечно, – невозмутимо отвечает она.

– Мы подписали все бумаги, – продолжает Том, – посетили все необходимые инстанции, потом почти сразу же сели в самолет и…

– Почти не спали.

– Да кому нужен сон? – Том обнимает Джесс.

Оба они слегка пришибленные и очень счастливые. Собственно, как и все молодые родители. И как я не догадалась сразу же, как только ее увидела?