Шопоголик и Рождество

– Я не получала никаких сообщений, – обескураженно отвечает Дженис.

– Но я же тебе кучу их оставила! – возмущается мама. – Не удивительно, что ты так и не ответила, что думаешь о новой экранизации Пуаро. Как по мне, они его там слишком убого одели, – добавляет она, сморщив нос. – Пуаро всегда был щеголем. А где Мартин?

– А он… обедает в гольф-клубе, – лепечет Дженис. – Джейн, я никаких сообщений от тебя не получала. Ни одного.

Тут в холл входит Люк и вклинивается в разговор:

– Сейчас у многих барахлит система голосовых сообщений. Недавно у моего коллеги такой случай был. Ни одно не дошло. Дженис, твои сообщения в облаке сохраняются?

Мама и Дженис в замешательстве хлопают глазами. Потом мама обиженно говорит:

– Я что-то не так сделала?

– Нет, Джейн, дело не в вас. Это неполадки системы.

Люк начинает объяснять, но тут Дженис перебивает его, нервно выпаливая:

– Фло сейчас будет, только припаркует машину.

– Фло? – морщит лоб мама. – Бекки, это твоя подруга?

– Нет, это моя подруга, – дрожащим голосом отвечает Дженис. – Ты переехала, Джейн, от тебя не было вестей, и я подумала… В общем, Фло… моя новая подруга.

В холле повисает гнетущая тишина. Я смотрю на Люка, потом перевожу взгляд на Джесс, которая как раз выходит в холл и тревожно оглядывается по сторонам.

– Твоя новая подруга, – отзывается мама, помолчав, и голос у нее такой странный, такой сдавленный, какого я раньше никогда не слышала. – Понятно. Значит, новая подруга. Что ж, Дженис… это здорово! Не терпится с ней познакомиться!

О боже! Напряжение прямо искрит в воздухе. Люк стоит со своим обычным невозмутимым видом. Джесс проводит пальцем поперек шеи. У мамы на лице по-прежнему широкая улыбка, но один бог знает, о чем она на самом деле думает.

Тут в дверь снова звонят, и все мы подпрыгиваем чуть ли не на метр в высоту.

– Что ж, – неестественно радостно выдаю я. – Пожалуй… пойду открою.

Открываю дверь и вижу на пороге худую женщину в бежевом пальто, шляпке и очках без оправы.

– Ой, здравствуйте, – робко пищит она. – Вы Бекки? Меня зовут Фло.

Ладно, знаю, что не стоит принимать это близко к сердцу. Но выбрать Фло? Вместо мамы?

Теперь я всей душой согласна с Джесс. Фло реально жуткая: вся трясется и глаза постоянно на мокром месте. Я провожаю маму и Дженис в гостиную, и навстречу им тут же бросается Минни, вопя:

– Зенис! Бабуля! У меня день лаждения! Смотлите, сколько подалков!

Мама и Дженис охают над котенком, и тут в комнату входит Сьюзи с подносом. Ну кто, кроме нее, может так красиво и аккуратно сервировать горячие напитки?

– Привет. – Она дружелюбно улыбается Фло. – Я Сьюзи, подруга Бекс. Вам чай или кофе? Чай в голубых чашках, кофе – в белых. А вот тут, в кувшинчике, молоко.

– Ой, – пищит Фло. – Боже мой! Ну… – Она в панике озирается по сторонам, будто ждет откуда-то подсказки. – Да. Пожалуйста. Если вам не трудно… Вообще-то, все равно. Как вам будет удобнее.

– Да вот же они, и чай, и кофе. – Речь Фло явно сбивает Сьюзи с толку. – Угощайтесь, пожалуйста. Берите, что больше нравится.

– Да мне что попроще, – беспомощно улыбается Фло.

– Оба варианта уже готовы, никаких сложностей, – Сьюзи кивает на поднос с чашками. – Чай? Кофе?

– Мне, правда, все равно, – вздыхает Фло. – Как вам удобнее.

– Решайте же, – вежливо настаивает Сьюзи.

– О… – Фло протягивает руку к подносу, но затем отдергивает ее. – Прямо не знаю…

Сьюзи начинает терять терпение, и меня это нисколько не удивляет. Фло тут глазами хлопает, а чай и кофе-то остывают.

– Что ж, – не выдерживает Сьюзи. – Тогда почему бы вам не выпить чаю? Бекс, будь добра, возьми для Фло чашечку.

Мы обмениваемся взглядами, я беру с подноса чашку и веду Фло к дивану.

– Садитесь, пожалуйста, – учтиво предлагаю я.

– Ой, боже мой, – Фло смотрит на диван так, будто это минное поле. – А куда мне сесть?

– Куда угодно, – отвечаю я, стараясь вложить в голос всю приветливость, на какую способна.

– Поняла, – Фло начинает опускаться на краешек дивана и вдруг замирает. – А где сядут остальные? Я не хочу занять чужое место.

Она снова беспомощно мне улыбается, а меня так и подмывает гаркнуть: «Да сядь уже, мямля!» Но вместо этого я вежливо говорю:

– Поставлю ваш чай тут, – и опускаю чашку на журнальный столик, – а вы уж решайте.

Мне тут же становится стыдно за то, что я обозвала Фло мямлей, пусть даже мысленно. Может, она просто тушуется в незнакомой компании? И когда она, наконец, усаживается, я предпринимаю вторую попытку.

– Фло, вы видели по телевизору новую экранизацию Пуаро?

– Да, видела, – отвечает Фло так робко, как будто боится, что любое слово может быть использовано против нее.

– И как вам?

– Даже не знаю, – без всякого выражения отвечает она. – Наверное, лучше спросить у специалистов?

– Ну… А вам-то понравилось? – не отстаю я.

– Не могу точно сказать, – и снова эта беспомощная улыбка.

Господи! Нет уж, я была права. Самая настоящая мямля. Да как только Дженис может с ней общаться?