Шопоголик и Рождество

– Пункт пятьдесят четыре: ремонтные работы в малой нижней столовой. Комитет по ремонту прислал отчет о потраченных средствах, и я хотел бы обратить внимание собрания на следующие моменты…

Тут он начинает бормотать что-то о древесных жучках, и я, перестав слушать, оглядываюсь по сторонам. И сразу замечаю, что на столе уже выставлен призовой фонд лотереи. Портманто, ящик шерри и книга о бильярде. Как только меня примут в клуб, сразу же куплю билет, решаю я. Сию же минуту.

Скользнув взглядом по креслам в своем ряду, я моргаю от неожиданности, заметив знакомое лицо. Это же… А кто, собственно? Чей-то папа из школы? Напрягаю память, и вдруг меня осеняет. Тот парень! Мерзкий Мистер Голубой Шарф из «Селфридж»! А он что здесь делает? Ему-то не девяносто три!

Заметив, что я на него пялюсь, он тоже изумленно округляет глаза, а затем пересаживается ко мне поближе.

– И снова здравствуйте! – негромко произносит он. – Вы, должно быть, та женщина.

– Какая женщина?

– Которая пытается нарушить двухсотлетнюю традицию.

– О, – гордо киваю я. – Да, это я. А вы член клуба?

– Нет, я тут в качестве законного представителя, – объясняет он. – Меня отец прислал проголосовать против вас.

Против меня?

– Да вы даже не знаете сути моего дела! – возмущаюсь я, переходя на шепот, потому что девяностотрехлетние уже начали на нас оглядываться. – Как же вы можете быть уверены, что проголосуете против?

– Вообще-то я об этом даже не задумывался, – пожимает плечами он. – Это отцовский клуб, не мой. Я пришел, только чтобы оказать ему услугу.

– Ну так задумайтесь теперь! – рявкаю я. – Потому что я тут олицетворяю дух современности. Товарищества. Самого бильярда!

Я многозначительно смотрю на него, а седобородый тем временем произносит:

– Пункт пятьдесят пять: новости от членов клуба. Вся информация для Рассылки Лондонского Клуба должна быть к пятнице предоставлена Алану Уэстхоллу. Пункт пятьдесят шесть: заявка на вступление в клуб от Ребекки Брендон, урожденной Блумвуд.

Это я! Вот оно!

Сердце подскакивает до самого горла, я поднимаюсь на ноги и начинаю шарить в сумочке в поисках своей речи.

Так, речь.

Куда, к чертям собачьим, запропастилась моя речь?

– Что-то не так? – спрашивает Мерзкий Мистер Голубой Шарф, заметив, как яростно я перетряхиваю сумочку.

– Все в порядке, – пылая щеками, заверяю я. Речь должна быть где-то в сумке. Я это точно знаю. Но я уже обшарила все карманы, а ее нет как нет. Не нужно было покупать сумку с карманами, сокрушаюсь я. В общей куче-мале найти что-то куда проще.

Тут двойные двери распахивается, и в зал вливается поток девяностотрехлетних. Все они галдят и на ходу попивают шерри. Новые зрители рассаживаются по местам, притом многие из них с интересом косятся на меня.

– Что происходит? – недоумеваю я. – Чего это их всех сюда принесло?

– Хотят принять участие в голосовании, – объясняет Мерзкий Мистер Голубой Шарф. – Сегодня вы – единственный интересный пункт программы. Удачи, – вдруг этак запросто добавляет он. – Задайте им жару.

Коленки у меня дрожат, но сдаваться поздно. Встаю с кресла и иду вперед, и вдруг один из девяностотрехлетних, старик в бархатном смокинге, хлопает меня по плечу.

– Бекки! А я вас всюду искал! Я Джон, друг Эдвина. Один из ваших рекомендателей. Удачи! Эдвин считает, что вы блестяще справитесь.

– Будем надеяться. – Я стараюсь изобразить самую уверенную улыбку. – Спасибо!

Что ж, хоть какая-то поддержка. Я подхожу к председателю с седой бородой и упрямо вздергиваю подбородок.

– Добрый день! – вежливо начинаю я. – Меня зовут Ребекка Брендон, урожденная Блумвуд. Прежде всего, хочу заметить, что ваш клуб просто сказочный…

– Благодарю, – холодно прерывает меня седобородый. – Я сэр Питер Леггет-Дэви. Вам будет предоставлено слово. Садитесь, пожалуйста.

Он указывает мне на стул, стоящий сбоку от стола, и я опускаюсь на него, вся кипя от возмущения. Вовсе не обязательно так задирать нос. Теперь я просто обязана вступить в этот дурацкий клуб. И, может, даже научиться играть в бильярд.

– Добрый вечер всем, кто к нам только что присоединился, – приветствует зрителей сэр Питер. – Переходим к наиболее неоднозначному пункту сегодняшнего заседания. Это прошение о вступлении в клуб от присутствующей в зале женщины, поддержанное несколькими нашими членами. Подобный прецедент, разумеется, потребует внесения изменений в устав клуба, и лорд Тоттл уже выступил с предложением по этому поводу. Прошу всех ознакомиться с пущенным по рядам документом. Для начала позвольте сказать, что, по моему мнению, эта идея просто возмутительна.

Возмутительна?

Сэр Питер принимается вещать о том, что клуб – особое место с особой атмосферой, которую присутствие женщины непременно разрушит. И о том, что Эдвин Тоттл, как многие из присутствующих помнят, имеет на него зуб еще с того прискорбного инцидента с тележкой для шерри, имевшего место в 2002 году. Меня же все сильнее одолевает злость.

Боже, ему что, в жизни больше заняться нечем?