Шоссе Петля

- Ну блин, почему именно он? Мало ли у кого трех пальцев нету…

- А много, что ли? Я его видел недавно у офицерской могилы. И раньше он в этих краях ошивался, как из тюрьмы выпустили. Прощения просил, не то у полковников, не то у лося, но не допросился. Он уже был сумасшедший, после той охоты сошел с ума на полную катушку.

- Что ж там было, на той охоте?...

Над их головами зашелестели ветви дуба, словно пытаясь вставить свое слово в разговор о прошлом. "Отсюда, с холма, мы многое видели, многое".

- Что там было, известно только со слов самого Коныгина. Явно был жесткий замес, кабинетные воины не вывезли, но опытный лесник? Почему он стрелять не стал? Факт тот, что все погибли, а Коныгин остался жив. Однажды его накрыло, и он начал платить выкуп за свою жизнь другими жизнями. Столько это стоило. Он стал маньяком.

- Вот именно, - заметил Дерябин. - Маньяком-насильником. Он насиловал и убивал женщин, а не мужиков с охотничьими двустволками. Где логика?

- Какая еще логика, - отмахнулся Лева. - Но, если хочешь логику - застреленные лоси были самками. Лосихами. Их застрелили и разделали на мясо. Самки человека за самок лося. Кровь за кровь, смерть за смерть. А остальное, да он всегда таким был. Жена могла и не знать, хотя вряд ли, но вот Тамара знала. Потому ненавидела и его, и всех мужиков под один гребень. Потому не заявила на него в милицию. А убить своими руками сможет не каждый. Она обратилась за помощью, не спрашивай меня, как. Но дьявол - хотя я в него и не верю - не мстит за зло, он ловит на слове и сеет новое. То, что он отправил в мир - оно здесь надолго. Поэтому он сам пришел и достал свой плод из могилы, в которой его хотели скрыть глупые люди.

Лева повел глазами в ту сторону, где бестолково и в полном недоумении топтались возле безобразной ямы сотрудники в форме и капитан Овчарук в штатском. Он достал из кармана штормовки спички, прикурил, глубоко затянулся, и, когда сизое облачко дыма растаяло над его головой, негромко пробормотал:

- На их месте я бы устроил засаду у Коныгина. Но они этого не сделают. Она вернется туда, она уже сейчас в пути. Он-то ей первый нужен. А потом она снова исчезнет… и будет искать дальше. Пока была живая, в ней оставалось что-то людское. Но теперь, когда и в землю, и обратно из земли… Помилуй бог тех, кого она найдет.

Поздний ужин

Поздний ужин (Шоссе Петля-3)

Олег Новгородов

Мне тридцать восемь лет, и я не верю в жизнь после смерти. На жизнь не бывает сиквелов. В выходцев с того света не верю тоже – неоткуда им выходить-то. И даже после недавних событий в нашем районе я так ни во что и не поверил. Наоборот – все обстоятельства только утвердили меня в неверии.

Не верится мне и в наказание за зло. А ну-ка – кого в этой истории считать наказанным? То, что случилось с Катькой, женой бедолаги Марата, случилось бы с ней так или иначе - месяцем раньше, месяцем позже. Оно ходило за ней по пятам, она даже слишком долго отрывалась. Мишка Бугров не из тех, для кого наказание имеет хотя бы минимум смысла: он уже на свет появился с железной неспособностью понять, что есть хорошо, а что плохо. Так что он попросту умер, и вряд ли его сердце остановилось при виде сутулой фигуры, застывшей у входа на чердак во мгле погасших под потолком фонарей. Кто сказал, что у отпетого хулигана не могло быть врожденного порока сердца?

И вовсе не за что наказывать его мать, на которую с одной стороны давил инстинкт, требующий защитить своё чадо, а с другой – суровый муж, который вообще не рассматривал Мишкины выходки хоть сколько-то серьезно. Даже ту, за которой последовало уголовное дело. Вот он, Серега Бугров, пожалуй, и впрямь наказан. У него больше нет ни сына, ни жены, и вечерами он пьет по-черному. Правда, я слыхал, что ребята, эксгумировавшие одинокую могилу на Ваганьково, пьют не хуже Сереги.

Зато я готов поверить в бессменного рулевого, альфу и омегу всего, что увязано в смирительную рубашку телесного существования, в того, Кто Направляет, и кто не отпустит штурвала. Имя ему – Желание. Одноклеточные – и те, не осознавая, в своём повиновении беспрекословны. А уж человеку дано не только понимать, чего он желает (за исключением особо зажравшихся индивидов), но и страдать от недостижимости. Мы прокляты дважды: нам дано хотеть и не дано получать. Тысячи желаний уходят с прошлым в вечную ночь, но самые заветные, всхоленные и взлелеенные, остаются при нас. И если не исполненное желание слишком сильно, оно может и пережить своего носителя. Не берусь представлять, при каких условиях это происходит, знаю лишь, что происходит редко. Несбывшееся разрывает цепь причинно-следственной связи и встраивается в нее звеном, с которого начинается дикая мешанина и причин, и следствий, друг от друга уже не зависящих. И может статься, что громовые раскаты, что зазвучат тогда над нашими головами – не что иное, как гомерический хохот рулевого, хорошо сделавшего свою работу.

____