Шоссе Петля

Вот странно… Марат лежал в гробу таким, каким его помнили соседи (друзей-приятелей у него не было). Галстук ему повязали так же аккуратно, как он сам это делал – в его конторе действовал дресс-код; худое лицо; жидкие, мышиного цвета волосы потрёпывал весенний ветер, а густые брови сердито сошлись на переносице. В морге ему восстановили левую часть черепа так, что причина смерти в глаза не бросалась. Равнодушный батюшка возле церкви благословил его спуститься в могилу, а мы стояли полукругом, слушая отходную, и никто из нас не думал, что в причинно-следственной цепи уже появился разрыв… Те, кто потом выкапывал гроб Марата, никому не рассказывали, что было внутри... но один из рабочих умер, так и не выбравшись из ямы. Об этом даже проскочила заметка в малотиражной газете. Но тогда, на кладбище, никакие разрывы не шли нам на ум. Мы просто провожали в последний путь соседа.

____

Марат всегда напоминал тощего, облезлого уличного кота, то и дело шипящего и ерошащего загривок, но абсолютно безобидного. Шипит он от того, что осточертели пинки ногами, а порой и отбросов на помойке не достается. Однажды, столкнувшись с ним в магазине, я спросил: «Марат, тебя ветром не уносит? Ел бы ты побольше, что ли…». Ну вот дернул меня черт за язык, обычно я лишнего не треплю. Он нахмурился, отвел взгляд и быстро ушел со своими покупками. Мне кажется, если когда-нибудь ему и удалось нормально покушать, то разве пока мама кормила его грудью. Но это вряд ли. Родители его были те еще «подарки»; на сына они не обращали внимания, занимаясь исключительно разборками между собой – каждое утро начиналось с диких воплей, от которых половина жильцов по стояку скоропостижно оглохла, и тишина наступала часам к двум-трем ночи. Мать редко опускалась до того, чтобы приготовить Марату горячую еду; при этом заснуть он мог лишь после того, как завершался домашний скандал. Удивительно, как при таком изматывающем режиме он умудрялся учиться без троек.

Вряд ли он был нелюдимым по натуре, просто ничего хорошего от людей не видел. Его пинали и обделяли всем, чем только можно. На фирме, куда Марат устроился со своим незаконченным высшим, он впахивал, как вол, и даже приносил в дом приличную зарплату. «В дом», ага. Его жена, лимитчица с русско-украинской границы, до знакомства с Маратом обвешивала покупателей в овощной палатке. После росписи она свалила от овощей и проводила свободное время, изменяя мужу со всеми встречными и поперечными. Будь у меня такая вот «вторая половина», я бы уже отмотал срок за бытовое убийство. Но Марат ни разу не поднял на нее руку… как и на кого-либо другого. Он мог только махнуть рукой – резко, безнадежно, уронив ее как-то ладонью за спину, словно говоря: «Да что же вы все ТАКИЕ?!».

Этот его жест до сих пор стоит у меня перед глазами.

____

Первым звеном причинно-следственной цепи, которой вскоре предстояло лопнуть посередине, стала генеральная уборка, устроенная в своей квартире Андрюхой Никулиным. Андрюха у нас вместо службы техподдержки - чинит компьютеры, ставит «офис» или налаживает интернет, за скромные деньги или просто за пару бутылок пива плюс чекушка. Тридцатого апреля – на улице стаял последний островок снега в тени девятиэтажки – Андрюха вынес из дома распотрошенный изнутри системный блок и оставил его около подъезда, поленившись пройти два десятка шагов до мусорных контейнеров. Системник так и простоял там до вечера.

К десяти часам, когда на улице начало темнеть, пенсионерок на скамейке сменила тусовка гопоты во главе с отмороженным заводилой Мишкой Бугровым, сыном, к слову сказать, моего одноклассника. За месяц до этого Мишку отчислили из ПТУ, где он пытался освоить специальность сварщика, а неделю назад ему прислали повестку из военкомата. При всей крутизне начищать старослужащим сапоги и драить очки в казарме Мишке категорически не упало, но перспективы закосить у него не было, поэтому он из просто неадекватного превратился в бешеного. Жаловаться на него в милицию местные избегали – побаивались Бугрова-старшего. Однажды, встретившись на остановке автобуса, мы с Серегой взяли по пиву в ларьке, и я между делом предупредил его, что сыночка лучше притормозить, пока всё не кончилось хреново. На что Серега, лихо сдвинув на затылок кепку, ответил: «Слы, братуха, а я молодой-то такой же был, пусть пацан гуляет на полную, тебе-то че…». И тут не поспоришь: что Серега в молодости, что Мишка – разницы никакой.

…Кто, кроме Мишки, был в той тусовке, я не знаю, не знают этого и в милиции. Должно быть, подтянулся Жека Полякевич из спортшколы… они с Мишкой вечно шлялись на матчи «Спартака», не пропуская ни одной игры. Кажется, в компании возникли разногласия по вопросу, где достать денег на водку. В четверть одиннадцатого мимо дома с ленцой протянулась милицейская патрульная машина. Задержаться для выяснения ситуации патрульные нужным не сочли.

В десять тридцать к подъезду подошел Марат.