Шоссе Петля

- Стучит, - поправилась Катька. – Стучит в дверь. Но молча, не говорит ничего. Если я услышу его голос, я тут же рехнусь. И еще он… это… открыть хотел. Только я замок сменила.

Вот тут-то у меня в голове и сработал фильтр, выбравший из пьяной ахинеи рациональное зерно. Тем более, Катька не была такой уж пьяной – перегар явно застарелый, еще после вчерашнего, а джин-тоник она взяла поправиться.

- Подожди-ка, - сказал я. – Ты похоронила мужа и врезала новый замок, правильно? – Она кивнула. – А зачем?

- Нуууу… просто, понимаешь, - она замялась. – Его тетка… ну, старуха… она на меня насела сразу – дай костюм, дай костюм, пусть его в морге оденут… Блин, да мне костюмы его на хрен не нужны, их все вместе за пятихарик на блошином рынке не загонишь. Я и пихнула в пакет первый попавшийся…

- И?...

- А потом вспомнила, что Марат накануне в нем на работу ездил. А в тот день, когда его… когда убили, он мне позвонил, просил, чтобы дома его дождалась. Потому что ключи от квартиры в пиджаке у него остались. А я карманы у костюма не вывернула… короче, его похоронили с ключами.

Я изумленно вытаращился на Катьку.

- Хочешь сказать, когда ты допетрила, что Марат лежит в гробу, и ключи от квартиры при нем, то поменяла замок, чтобы он не смог войти?!

- Ага…

- Ну ты и дура, - сказал я. - Наверняка это ворьё. В морге ключи из пиджака сперли. Там это обычное дело. Так что хватит страшилки выдумывать, как маленькая, чтоб тебе… На кладбище у Марата была?

- Не была я на кладбище, - разнюнилась Катька. – Чего на кладбище ездить, если он… тут. Так ты меня в гости не приглашаешь?

- Нет уж, обойдусь.

____

Катька так и не просыхала, а слухи о том, что ее мертвый муж ходит где-то между шестнадцатиэтажками, тараканами расползались по району. Если бы я сел составлять список тех, кто видел Марата, в него попали бы в основном забулдыги, которым двадцать второго апреля мерещится Ленин, а двенадцатого – Гагарин. Плюс две девчонки, прогуливавшие физкультуру, примчались в школу и «по секрету» сообщили половине одноклассников, что этот… ну, которого пацаны загасили… ныкается в овраге на свалке.

Но мне не очень хочется вносить в этот список самого себя. А, пожалуй, надо.

____

…Я ехал от метро на автобусе. Было около трех часов дня, в это время опольцевский рейс ходит порожняком, и я оказался единственным пассажиром. «Остановка КБ Передовик, следующая по требованию», - прогнусавил в интерком водитель, и тут слева мелькнул темный силуэт на противоположной стороне шоссе Петля.

«Ну это же не Марат», - подумал я, вскакивая с места и давя на кнопку остановки. Водила смачно матюгнулся, но тормознул у обочины, и я вышел.

Для чего мне это понадобилось? Наверное, захотелось острых ощущений, а если стоять у шоссе, когда вокруг никого, и только метрах в трехстах позади виднеется человек, на секунду принятый тобой за покойника – ощущения вполне остры. Чувствуешь себя героем фильма ужасов. И всё же я не покинул бы автобус, не дав себе гарантии, что одинокий прохожий – это не забитый насмерть пьяным уродом Марат. Я щурил глаза, стараясь разглядеть хотя бы какую-нибудь деталь внешности СИЛУЭТА, но даже не видел, стоит ли он ко мне лицом или спиной.

Мало ли кто ходит в костюме, рубашке и галстуке (одежду я выцепил боковым зрением еще из автобуса). Совершенно не обязательно, что это мертвец с Ваганьковского кладбища. Даже если Марат и выдрался из своей могилы, почему по дороге к родным местам его никто не остановил? Хотя бы та же милиция – выглядеть-то он должен жутко… Как он вообще сюда добрался с северо-запада Москвы? Ночами, короткими перебежками, где-то выжидая днем до темноты?

Силуэт уменьшился в размерах, и мне понадобилась почти минута, чтобы сообразить – этот КТО-ТО спустился по откосу на старый радиополигон, в низину. Ладно, спустился так спустился, значит, надо ему туда. Интересно, зачем – отлить, что ли? Но, когда автобус пронесся мимо, что-то же в этом силуэте ассоциировалось у меня с погибшим? Ведь я почти каждый день езжу наземным общественным транспортом, и люди за окнами вовсе не кажутся мне толпой зомби… Только подчеркнутая уединенность – ведь по той стороне Петли, вдоль радиополигона, мало кто ходит на прогулки? Нет, какая-то мелочь привлекла мое внимание, наведя на мысль о Марате, но мне никак ее не вспомнить.

Больше того, я вовсе не горел желанием сделать это. Я подумал, что, если темный силуэт движется сейчас в мою сторону низиной, то в любую минуту он может вновь возникнуть на обочине, но теперь расстояние между нами будет не длиннее «зебры».

Назовите меня трусом, но я сорвался с места и понесся прочь от шоссе, в квартал.

Собственно, я бы продержался еще пару-тройку минут, но слабый порыв ветра с радиополигона донес до меня резкий, мазнувший по обонянию запах. Как правило, оттуда тянет ржавым железом – от каркасов антенн. Но это было не железо, а нечто цветочно-еловое.

Венки с гроба.

Уже дома, стоя на балконе, я всё-таки восстановил в памяти ту «мелочь» и на всякий случай пошел проверить, хорошо ли запер дверь.