Шоссе Петля

Это было в самую точку. Частенько, намаявшись в отсутствие жены, Марат плелся забирать ее из кафе «Снежок» или из такого же злачного местечка остановкой дальше. И правильно делал: Катька с легкостью просаживала в бильярд его премию, а как-то притащила в гости парочку амбалов, выкинувших Марата на улицу, чтобы не мешался.

Катька опять зарыдала, закрыв лицо ладонями.

- Что за бодяга? – я хлопнул Бугрова по плечу.

Он обернулся ко мне.

- Мои пропали куда-то. Лидка с Михой. Я приезжаю, а дома никого. С мобильных не отвечают, а Лидка без меня никуда… вообще ни ногой. Помоги искать.

- А ты уверен, что они на районе? Может, двинули куда в центр? Ну, в гости, еще куда…

- Сказал же – Лидка одна невыездная. Уговор у нас такой. И на сотовый не дозвонюсь никак, гудки есть, а трубку не снимает. Ни она, ни Мишка. Здесь они где-то, сто пудов. И этот… тоже где-то рядом, - пробурчал он.

- Кто – этот? – не врубился я.

- Кто-кто! Облезлый, вот кто! Поможешь? - он добавил что-то еще, но в небе загрохотало так, что я не разобрал ни слова.

Сзади подкатилась не первой свежести «пятерка» - кто-то из Серегиных корешей.

- Помогу. Чего нужно-то?

- Тебе вон те два подъезда. Поводи там жалом, у Михи карифанов херова туча, вдруг забурился к кому, сидят на хате и водку бухают, а Лидка его ищет…

- Ладно.

____

Я честно прошел первый из двух порученных мне подъездов сверху донизу, но безрезультатно. Если Мишка и пил водку с кем-нибудь из дружков, то делали они это молча – квартиры словно повымерли. Отдышавшись, вошел во второй подъезд – крайний с торца здания. Ради справедливости надо признать, что я не раз и не два обращался к Бугрову за помощью, и он мне не отказывал, хотя близкими друзьями мы не были.

На шестнадцатом этаже я остановился, чтобы перекурить. Мишка как в воду канул: тишь да благодать. Стряхнув пепел в прикрученную к перилам консервную банку, я поставил ногу на железную ступеньку лестницы на чердак, и тут наверху что-то зашуршало: будто подошва шаркнула по грязному полу.

Задрав голову, я обнаружил, что крышка люка откинута, а проем зияет чернотой.

«Безобразие», подумал я. После серии терактов в Москве наша префектура так и не раскошелилась на кодовые замки, но входы и выходы в технические помещения строго держали закрытыми. Света на чердаке явно нет; может быть, электрик устраняет там поломку?

- Эй, кто там? – крикнул я.

Ответом мне было мерное щелканье реле в машинном отделении.

Я опустил в «пепельницу» бычок и, взобравшись по лестнице, осторожно выглянул на чердак.

Увидеть что-либо было нереально. Вот почему их обоих – и Мишку, и Лиду – нашли уже другие; я только поднял тревогу. Без фонаря по чердаку не шляйся – пути не будет… с Лидкой так и случилось. Она лежала в полуметре от люка, и я мог бы дотянуться до нее рукой, но не знал, что она там лежит; споткнувшись на бегу о длинный обрезок газовой трубы, она при падении сломала себе шею так, что позвоночник пропорол кожу шеи изнутри.

Мишка сидел неподалеку, прислонившись к вертикальной опоре. Он умер на какие-то пять-десять минут раньше своей матери.

Но, повторюсь, я их не видел.

Слева в сплошном мраке белел длинный прямоугольник – слуховое окно. Вот оно и давало немного света: за ним висела луна. Стекло пропускало всего пару тонких лучей, но они упирались в пол под окном; там-то я и различил носы мужских ботинок. А над ними – стрелки брюк.

Мой взгляд сам собой пополз кверху, по застегнутому на три пуговицы пиджаку, до воротника рубашки – а над воротником плоско желтело овальное выщербленное пятно.

Я вернул глаза на уровень пола, проверяя, не обман ли это зрения. Тогда один ботинок шевельнулся, хрустнув битым стеклом.

- Марат?! – вырвалось у меня, и этим вопросом я напугал себя куда сильнее, чем тогда, на шоссе – я попросту свалился с лестницы вниз, сильно растянув щиколотку при ударе о кафель.

Чердак отозвался песней про черный бумер – той, что была загружена в мобильник Мишки Бугрова: это Серега всё дозванивался до сына…

____

Подобрать разумную мотивацию я могу только к действиям Лидки Бугровой. Придя из отделения милиции, она обнаружила, что Мишка куда-то свинтил. Звонить мужу она не рискнула: ему бы не понравилось, что она отлучилась из квартиры, тем более невесть зачем битый час отвлекала от работы Овчарука. Она подхватилась и кинулась разыскивать «пропажу».

С Мишкой, пожалуй, сложнее. Вылезать на улицу при таких раскладах, как не закрытое уголовное дело, да еще и военкомовская повестка, явку по которой Мишка просрочил уже на три недели, ему было ни к чему. И всё же он вылез… Ход его мыслей невоспроизводим, но могу предположить – наслушавшись от родителей или от дружков историй о появлении в окрестностях Марата, он задался целью доказать себе, что не боится ваганьковского пришельца. А то даже и разделаться с ним окончательно, лишив возможности двигаться… бог весть, в каком виде это представало в Мишкиных пересушенных мозгах. Но зачем-то же он захватил с собой из отцовского ящика с инструментами молоток!