Шоссе Петля

Он вряд ли даже заметил, как она выбросилась в окно. Он шел к ней через темную квартиру, не пугая, а пытаясь сориентироваться – подзабыл обстановку, пока был мертв. Затем сам, как мог, собрал себе незатейливый ужин: две банки солений и пирог на сладкое. И набросил на ноги одеяло – байковый теплый символ заслуженного отдыха.

Но «копия» была полноценна лишь внешне, причем снятие ее состоялось уже после того, как труды похоронного гримера пошли насмарку: толстый слой пудры обвалился в проломленный системным блоком череп. Оказавшись в вожделенном кресле, Марат вдруг понял, что простые радости жизни уже недоступны для него: к чему еда, если не во что ее положить. У него и рта не было – только имитация рта, изотропная и неподвижная; он не смог бы ответить своей жене, даже если б слышал ее вопли: «Ну чего ты припёрся, иди на кладбище!».

Причинно-следственная цепь замкнулась. Заветная, щемящая мечта, неуклюжими пальцами перебиравшая звенья цепи, добралась до ограничителя – навечно склеившихся губ. Остановив сердце Марата, мироздание назначило ему странную аберрацию, но с условием, что рот его отныне никогда не раскроется, на что рукой врача «скорой помощи» был выписан запретительный документ – свидетельство о смерти. Прикоснувшись к этому уродливому, холодному ограничителю, мечта почувствовала, что дальше НИЧЕГО НЕТ.

Тогда она и сама ушла, бросив на произвол судьбы пустую форму-оболочку. Без направляющей силы форму хватило лишь на последний взмах руки, безвольно свесившейся с кресла к паркету.

Протокола о вскрытии мне, естественно, не показывали. Я даже без понятия, где это вскрытие проводилось. Но, вроде бы, лабораторные пробы с «оболочки» дали кое-что, науке не известное. Потратив уйму времени на исследования, эксперты не сумели определить, из чего нам слепили второго Марата, и почему от первого осталась лишь горстка черной взвеси.

____

…Так вот, я не верю ни в бога, ни в загробный мир. Но иногда я молюсь, и в молитвах прошу об одной вещи: чтобы бог всё-таки был.

Самый никчемный бог лучше, чем неизбежное и безысходное ничто.

Это было под утро в тумане

Это было под утро в тумане (Шоссе Петля-2)

Олег Новгородов

-1-

Васнецов подписал оба приказа после полудня.

«Малахитову Маргариту Ивановну уволить с должности главного бухгалтера… с 02 сентября».

«Тарасова Александра Константиновича перевести на должность главного бухгалтера с окладом согласно штатному расписанию».

Вроде бы всё. Жить и радоваться.

Но мерзкое ощущение его не оставляло. Ощущение, что он сделал не продуманный шаг – и влип.

Хотя шаг этот он рассчитывал и продумывал почти целый год. Готовил его так, как не готовят внедрение резидентов.

«Просто это надо было сделать», - сказал себе Васнецов, грызя карандаш. Грызть карандаши полезнее, чем смолить одну за другой крепкие сигареты. Но тоже так себе привычка.

Неделю назад, когда Малахитова явилась в офис, бухгалтерские документы были заперты в сейф, сейф опечатан, а на компьютере изменен пароль пользователя. Главбухша ворвалась в кабинет Васнецова и потребовала объяснений. И тогда Васнецов, стараясь говорить спокойно, поставил Малахитову в известность: она уволена. Пусть сдает дела новому главбуху.

Головная боль в лице госпожи Малахитовой досталась Васнецову от предшественника. Поначалу Васнецов подозревал, что Малахитова держала его за горло, располагая неким компроматом, но вскоре понял свою ошибку. Главбухша воплощала собой танк, прущий по жизни напролом и готовый раздавить любого, вставшего на пути. Есть такие люди, до поры безнаказанные и как будто даже неприкосновенные, но иногда это кончается внезапно и одним моментом. (Как закончился бывший зэк, отсидевший восемь лет за колючей проволокой и терроризировавший весь дом. И однажды его по-простому нашли в подъезде со свернутой шеей. А того, кто свернул ему шею, не нашли).

Когда Васнецов сообщил Малахитовой, что намерен провести в бухгалтерии аудиторскую проверку, та яростно отчитала его при сотрудниках, словно он был не генеральным директором, а сопливым мальчишкой. «Не смейте мешать мне делать мою работу!!! – орала она. – Не суйте нос, куда не просят! Вам кто-то сказал, что у меня что-то не так?! КТО вам это сказал? Имя мне назовите!!!».

Васнецов не был трусом. Он служил в погранвойсках, задержал двоих нарушителей и получил ножевое ранение, разнимая сцепившихся в казарме старослужащих. Перед опасностью никогда не пасовал, но… беснующаяся главбухша вынудила его сдать назад. А что ему было – драться с ней? Одного удара вполне бы хватило. Чтобы ее насмерть.