Шотландский ветер Лермонтова

– Приятная бабуля, – заметил Чиж, поставив сумку на одну из кроватей.

– Весьма, – легко согласился я. – И тоже Лермонтом интересуется… надо же…

– Неужто правда не было тут русских?

– Ну, эти места далеки от туристических маршрутов по шотландским винокурням, так что чему удивляться?..

– Как будто русские только побухать едут, – фыркнул Чиж.

– Не только. Но что такого есть в Сент-Эндрюсе, кроме старинных замков? Гольф? Думаю, те, кто приезжает в него поиграть, живут в отелях при гольф-клубах…

– Ну, наверное, ты прав… – признал Чиж.

Десять минут спустя мы уже сидели на кожаных креслах в гостиной, подле спящего камина, и слушали, как бабушка Одри читает нам «Желание» в английском переводе. Она делала это с такой трогательной осторожностью, что мы невольно заслушались.

– Блестяще, – искренне сказал я, когда она закончила, и в комнате вновь воцарилась звенящая тишина.

– А вы можете прочесть что-нибудь на русском? – попросила хозяйка отеля.

Долго раздумывать не пришлось: я, естественно, выбрал «1831 июня 11 дня» и прочел первые десять четверостиший.

– Очень хорошо, – пробормотала бабушка Одри.

Сходив в свою комнату, она принесла оттуда книги, в том числе – том Вальтера Скотта с его балладой про Томаса-Рифмача. Оформление было изумительным. К аромату травяного чая и имбирных пряников добавился запах типографии.

– Кстати, я тут подумала… – сказала хозяйка отеля, пока мы с Чижом листали фолианты. – Если вам так интересен Сент-Эндрюс и замок Дерси, вам бы не помешал хороший экскурсовод.

– Вы про себя? – спросил Чиж, подняв взгляд на бабушку Одри.

Она рассмеялась:

– Что? О, нет, я не настолько хороша в истории! Но, к счастью, я знакома с таким человеком – его зовут Дэвид Скотт, он – профессор из университета Сент-Эндрюса и глава фонда по восстановлению замка Дерси.

Я наморщил лоб. Пара «имя-фамилия» показалась знакомой. Как будто я уже слышал где-то эту комбинацию.

– Не тот ли это Дэвид Скотт, что несколько лет назад был с визитом в российском фонде «Лермонтовское наследие»?

– Полагаю, что у нас в городе не так много Дэвидов Скоттов, интересующихся Лермонтами, – усмехнулась бабушка Одри. – Всего один, если честно. Сколько там – десять? Думаю, он не обидится, если я ему позвоню…

Однако сотовый Дэвида оказался выключен.

– Странно… ну да ладно, давайте я тогда дам вам его адрес…

Она пододвинула к себе блокнот и, щелкнув авторучкой, быстро нацарапала что-то на чистом листке, после чего вырвала его и протянула нам:

– Вот, держите. Только ехать надо рано – часов в девять он уже обычно уезжает на работу.

– А ничего, что мы к нему заявимся без предупреждения? – принимая листок из рук хозяйки, спросил я.

– Скажете, что от меня, и он вмиг растает, – отмахнувшись, сказала бабушка Одри.

– Так и сделаем, – кивнул я.

Мы посидели еще с час, обсуждая балладу о Томасе-Рифмаче и стихи Лермонтова. Чиж в разговоре почти не участвовал, и вскорости я заметил, что он уже клюет носом. Вспомнив про Дэвида Скотта, я дождался удобного момента и сказал:

– Ладно, бабушка Одри. Спасибо вам большое за эту чудесную беседу, но мы, пожалуй, отправимся спать. Тем более что завтра нам еще нужно успеть к мистеру Скотту до того, как он уедет.

– Да-да, правильно, идите отдыхайте, – закивала хозяйка. – Вы же еще с дороги, усталые…

Пожелав бабушке Одри доброй ночи, мы оставили ее наедине с книгами про Лермонтов и отправились в нашу комнату.

– Поедем к этому… Скотту? – завалившись в койку, спросил Чиж.

– Конечно.

– Думаешь, он вправду согласится устроить для нас маленькую экскурсию?

– Не знаю. Посмотрим. В любом случае, стоит попробовать.

– Угу…

Чиж шумно зевнул и спросил:

– Интересно, а когда Лермонтов впервые влюбился?

– Я читал, что в девять лет. Они с семьей были на Кавказских водах, и там он увидел какую-то девочку…

Послышался храп. Я уже давно заподозрил, что Чиж специально задает мне вопросы про Лермонтова, чтобы засыпать под мои ответы. Впрочем, я тоже лег, едва разобрался с дневником, боясь проспать будильник и опоздать к Дэвиду.

К счастью, мы успели. Правда, как и в случае с салоном «Триумфа» в Эдинбурге, мы застали главу фонда уже в дверях. Седые волосы, стриженные «под горшок», очки с прямоугольными стеклами, пышные усы и вечная полуулыбка – таков был Дэвид Скотт, профессор Сент-Эндрюсовского университета и большой любитель Лермонтов.

– Я могу вам чем-то помочь? – осторожно спросил он, посмотрев сначала на Чижа, потом – на меня.

– Дэвид Скотт, я полагаю? – на всякий случай уточнил я.

– Именно так, сэр. Чем могу служить?

– Меня зовут Максим Привезенцев, а это – Вадим Чижик. Мы приехали из России, чтобы посетить памятные места Лермонтов, в частности – замок Дерси и руины Сент-Эндрюса. Вчера не успели, поэтому остановились на ночлег у бабушки Одри…

– И она рассказала вам про меня, верно? – хмыкнул Дэвид. – Ах, Одри, знает, как меня удивить… А вы – вы правда из России?

– Да, – подтвердил я. – Из Москвы.

– Надо же. Нечасто у нас оттуда гости. Но негоже говорить в дверях – проходите, скажу Фрэнсис, чтобы сделала нам чаю!

– Но вы, кажется, собирались уходить? – удивился я.