Шоу зловещих сказочников

— Существует несколько форм подчинения людей. Физическое — низшая стадия, когда во главу угла ставится страх перед обычной грубой силой, оно присуще в основном старым обществам. Духовное — оно широко распространяется сейчас: человека не просто принуждают быть рабом, но и при помощи разнообразных средств воздействия на мозг убеждают, как ХОРОШО БЫТЬ РАБОМ. Эта форма не вечна, когда-нибудь люди осознают великий обман, и тогда обманщиков ожидает суровое возмездие. Третья форма, о которой в последнее время часто говорят: превращение людей в зомби посредством той же медицины. Страшная форма, от нее порой нет противоядия. И, наконец, четвертая, когда у людей не только отбирают сознание, у них похищают молодость, красоту, жизнь. Один человек перед другим даже не «тварь дрожащая» (вспомни Раскольникова!), он — ничто, некий сгусток жизненных сил, которые в любую минуту можно забрать.

«Как же ты прав! — подумал Теологов, — но ты вряд ли догадываешься, кто может стоять за всем этим». Вслух же он спросил:

— После похищения энергии вампиры, вероятно, молодеют?

Марков пожал плечами, невесело усмехнулся:

— Странный вопрос задаешь. Будто я всезнайка или энергетический вампир.

— Ладно! Пойдем, навестим нашего больного.

По дороге они повстречали Лизу, девочка робко взглянула на Станислава, пробормотав: «Здравствуйте, Станислав Валентинович», и, как обычно, куда-то унеслась. Марков невольно остановился и опять засмотрелся ей вслед. Все это не ускользнуло от внимания Теологова. Он улыбнулся:

— Очень милая девушка.

— Да, — вздохнул Станислав, — только слишком молода.

— А вот тут ты ошибаешься. Зачем тебе старуха? Кстати, светило медицины Станислав Валентинович ей тоже нравится.

— Перестань.

— Как скажешь!

— Но… откуда ты знаешь, что я ей нравлюсь?

— Опыт большой. Или думаешь, я святой?

— Пошли.

— Помнишь мою просьбу: показать каждому сотруднику больницы персонально фоторобот того парня?

— Помню.

— Ну, а, к примеру, этой рыжеволосой красавице показывал?

— Она точно его не знает.

— Почему?

— Она в нашем городе недавно.

— Это еще ничего не значит.

— Хорошо, покажу и ей.

Они подошли к палате, и Марков вновь напомнил:

— Разговорить его крайне сложно. Он ни на что не реагирует. Я тебе нужен?

— Нет.

Теологов вошел в палату, где лежал всего один пациент, судя по внешности человек немолодой, с проседью в волосах и прорезавшими лицо глубокими морщинами. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, но, казалось, он смотрел и ничего не видел. «Бог мой, как же его «обработали», — подумал Игорь, который был прекрасно осведомлен, что «старик» является на самом деле девятнадцатилетним юношей. Посетитель приблизился к кровати, как можно более приветливо поздоровался. Никакой реакции со стороны заболевшего синдромом старения (как и предупреждал Станислав) не последовало. Случившаяся трагедия настолько потрясла этого человека, что интерес к жизни был полностью потерян. Рядом кипели, бурлили, клокотали страсти, но то были страсти других людей, слишком далекие от него. Мимо него пролетели несколько лет цветущей юности — поры познаний и любви, вся молодость — время первых побед и бесконечных надежд, большая часть зрелости, когда мужчина обретает спокойствие, уверенность в своих силах, и ему по-прежнему еще светят радужные перспективы. Кто он теперь? На каком временном участке жизни оказался? Кто и за какую провинность отнял у него лучшие годы? И вернут ли ему когда-нибудь незаконно отнятое?.. Вряд ли, ведь жестокие люди могут только отбирать!

Исчезли, растворились в сплошной серой пелене рассветы и закаты, дни стали пыткой, где нет больше солнца, смеха, радости. Приходят врачи, следователи, постоянно пытают насчет той страшной ночи в Мире Сказок. Зачем ему снова погружаться в пучину кошмара, если выхода из него все равно не существует? Мир извращенных Сказок поймал его в свои сети, чтобы совершить еще одно необъяснимое злодейство.

— Я пришел помочь вам, — сказал Теологов, и не получил ответа. Нелегкий получается «разговор», но сдаваться было не в привычках Игоря. — Понимаю, как вам тяжело. Но если вы будете молчать, мы никогда не сможем найти людей, совершивших с вами… подобное. Значит, не найдем противоядие. А оно наверняка существует.

Игорь прошелся по палате, прикидывая, как вести себя дальше. Взывать к совести, напоминая о других несчастных, которые попадут в сети Сказочника — бесполезно, врать про возможное выздоровление… он не поверит. Подключать к уговорам родственников? Тоже не выход. Что-то же должно его встряхнуть, вывести из состояния полной отрешенности?

Игорь подошел к окну, посмотрел на теряющую последние остатки ярких красок природу и произнес:

— Вы обязаны встретить будущую весну, поскольку вы сам — частичка этой весны. Но раз у вас нет желания бороться. Что ж…

— Почему это случилось со мной? — тихо произнес лежащий в палате человек. Игорь повернулся к нему и увидел стекающие по небритым щекам слезы.