Шпага для библиотекаря

Так что Ростовцев лишь в исключительных случаях поручал заботу о боевом друге денщику или кому-нибудь из рядовых гусар – и на правах командира полуэскадрона постарался привить эту привычку и другим офицерам. Вот и сегодня все трое сами чистили своих Букефалов, расположившись в графской конюшне.

– Вашбродие господин поручик! В рожок трубят!

На пороге возник денщик корнета Веденякин, которого поручик отрядил в караульщики – ждать сигнала от графского егеря. Того сразу по возвращении из деревни Ростовцев послал с помощниками и псарями прочёсывать ближнюю к усадьбе рощу на предмет розыска французских лазутчиков.

Поседлать коней было делом минутным – и не успел охотничий рожок отзвучать во второй раз, как Ростовцев, корнет и барон Вревский в сопровождении верного Прокопыча, прихватив оружие, уже скакали по направлению к дальней опушке.

Пленники дожидались появления молодого графа под охраной старшего егеря и двух псарей на краю рожицы. Собак взяли на сворки, и те нервно поскуливали и приседали на задние лапы – нервное состояние людей передавалось и им. Ростовцев ещё издали подумал, что с изловленными «лазутчиками» что-то не так. Для начала – ни один из них, и это было ясно с первого взгляда, не имел ничего общего с фуражирами из дивизии Люилье, как, впрочем и с другим подразделением Grande Armée. Но и на русских – неважно, военных или мирных жителей – они походили слабо. Двое молодых, лет двадцати, если не меньше, парней, – один самой обыкновенной наружности, второй смахивает на кавказского горца, – и барышня, срамно сказать, в штанах! Все трое с непокрытыми головами. Может, шапки потеряли, пока по кустам бегали от батюшкиных псов? И покрой одежды незнакомый, ни на что не похожий, чужой…

Непонятности тем временем продолжались. Кусты раздвинулись, и весело гомонящие мальчишки выволокли на опушку три необычных предмета.

Что находки – не что иное, как транспортные средства, Ростовцев догадался сразу. Причудливой формы рамы из крашеных в яркие цвета то ли труб, то ли стержней, снабженные парой колёс с узкими железными ободьями, чёрными, кажется, кожаными, шинами и множеством проволочных поблёскивающих металлом спиц. Сверху на рамах укреплены маленькие, очень неудобные сёдла; над передним колесом присобачена гнутая, из полированного железа, загогулина, концы которой тоже были обтянуты кожей. Всё остальное – зубчатые колёса, цепи, торчащие по бокам коленчатые рычаги – приспособления, закреплённые на блестящей загогулине над верхним колесом – было ни на что совершенно не похоже.

– Мальчишки в кустах нашли. – сообщил егерь. – Говорят, на тропинке следы от энтих колёсьев. Видать, ехали по лесу, а потом бросили, пошли пешкодралом. Ишшо оружие у них было, мы забрали…

Длинный прямой нож в жестяных ножнах Ростовцева не заинтересовал. А вот пистоль, принадлежавший первому из «лазутчиков», тому, что с русской наружностью, привлёк его внимание своим необычайным устройством. Поручику случалось видеть нечто похожее в коллекции одного своего петербургского знакомого, большого любителя старинного оружия: стальной рубчатый бочонок с просверленными отверстиями, играющими роль зарядных камор. Если проворачивать бочонок – то каморы совмещаются со стволом, и из них можно по очереди производить выстрелы, каждый раз подсыпая порох для затравки. Вернее, можно было бы, если бы имелся замок; помнится, у того пистоля, итальянского, работы шестнадцатого века, замок был самый обыкновенный, кремнёвый…

А вот ударник у странного пистоля имелся – узкий, вроде головы аиста, с длинным острым бойком. Ростовцев оттянул его пальцем – ударник щелчком встал в боевое положение, бочонок при этом провернулся. Ростовцев вскинул оружие.

Владелец пистоля дёрнулся.

– Осторожно, заряжен. Спуск, правда, туговат, но выстрел следует мгновенно.

Замечание удивило поручика. Обычно пистолет или мушкет с батарейным замком стрелял примерно через секунду после нажатия на спусковой крючок – время уходило на то, чтобы вспыхнула затравка, и огонь добрался до забитого в ствол порохового заряда.

– Да как же тут стрелять? Ни кремня, ни затравки…

«Лазутчик» пожал плечами.

– Это и не нужно. Если позволите – дайте я разряжу, чтобы беды не случилось…

Удивлённый Ростовцев отдал пистоль. Стоящий рядом егерь нахмурился и поднял ствол ружья. Поручик сделал ему знак, чтобы не беспокоился, и стал наблюдать за действиями пленника.

Тот сдвинул крышечку, прикрывающую половинку цилиндрика – открылись медные кружочки, которые Ростовцев после некоторого колебания определил для себя, как патроны – ничем иным эти фитюльки быть попросту не могли. «Лазутчик» провернул смахивающий на шомпол стержень под стволом пистоля и, нажимая на него, один за другим стал выталкивать странные патроны из камор. Ростовцев протянул руку и взял один – медный, длинный тонкостенный цилиндрик, с одного торца выдавлены концентрические круги с цифрами. Из другого вровень с краями выглядывает тупой кончик свинцовой пульки. Калибр несерьёзный, три линии, никак не больше – такой впору разве что, карманным пистолетикам.