Шпага для библиотекаря

– В штабе ходит слух, что сумцев собираются передать под начало капитана Сеславина. – принялся рассказывать Ростовцев. – Я с ним знаком по службе при штабе Барклая де Толли, он тогда исполнял обязанности по квартермейстерской части. Боевой офицер, был при Островною, Смоленском, Ватутиной горой. При Шевардине ранен, но остался в строю, а за Бородино представлен к Георгию четвёртой степени. Говорят, светлейший князь собирается окружить наполеоновскую армию Бонапарта кольцом летучих отрядов, по типу того, что создал ахтырский полковник Давыдов – и Сеславину предложено возглавить один из них. А раз сумцы в нашем с вами, Никита Витальич, лице, имеют некоторый опыт вылазок в неприятельские тылы – так нас и сам Бог велел определить в такой отряд.

Я согласно кивнул. Поручик явно воодушевлён перспективой подобной лихой жизни – захваты фуражирских партий, истребление мародёров, наблюдение за передвижениями крупных соединений неприятельской армии… Говорить о том, что сумцев и в нашей истории приписали к партизанскому отряду Сеславина, и я напросился к ним в расчёте именно на такое развитие событий, я не стал – зачем?

Насколько я помнил из истории войны двенадцатого года, Кутузов чётко организовал действия армейских партизан, отведя каждому из отрядов определённый район: Денису Давыдову было предписано действовать между Можайском и Вязьмой, Дорохову – в районе Верея – Гжатск, Ефремову – на Рязанской дороге, Кудашеву – на Тульской, а вот отряду Сеславина вместе с будущим декабристом Фонвизиным было предписано действовать между Смоленским и Калужским трактами. Опираясь на базу в ростовцевском имении и ДК, да с бобрищевскими мужичками, из которых Антип на пару с урядником успеет сколотить вполне боеспособный отряд, – можно делать большие дела. А если вспомнить ещё и дядю Васю с его «бронепердунком» и пиротехническими экспериментами…

Так, осадил я разыгравшееся воображение, опять заносит в прогрессорство и попаданство? Не хватало ещё промежуточный патрон изобретать… С некоторых пор меня не оставляло мерзкое ощущение, что никакая это не миссия по спасению естественного хода исторических событий, а эксперимент, поставленный неизвестно кем и неизвестно с какой целью. Скажем хронофизиками и хроноисториками чужой цивилизации, и за моими действиями кто-то внимательно наблюдает, фиксируют в лабораторных журналах каждый шаг, анализирует и составляет научные отчёты. Тем не менее, отказываться от поставленной самому себе задачи, уничтожения остатков библиотеки, попавшей сюда из двадцатого века, я пока не собирался. А значит, рано или поздно придётся добраться до некоего лесного озерка, где клятый Гжегош, похоже утопил-таки воз с книгами – и сделать это с помощью Ростовцева и его гусар будет куда как проще.

Сумцы проходили мимо Никитского монастыря, когда едущий рядом Рафик дёрнул меня за рукав. Я обернулся – он высматривал что-то в глубине примыкающего с улице слева Большого Кисловского переулка. Двое гусар, перекрывшие проезд, загородили обзор, и Рафик то привставал на стременах, то наоборот, пригибался, стараясь что-то разглядеть в узком просвете между лошадиными крупами.

– Услышал крик… – пояснил он, прежде, чем я открыл рот, чтобы спросить, в чём дело. – Окликнули меня кто-то по имени, и голос – точно Димка Гнедин, хуран айо![26] Смотрю – а там только народ толпится, ничего не видать! Спешимся на минутку, посмотрим, а?

Гусары шли в колонне по три, перекрывая почти всю ширину улицы. Взять в сторону – некуда; сзади в половине конского корпуса, как это предписано регламентом, следует следующий ряд, за ним ещё и ещё… Замешкаешься – задержишь всех, а этого делать нельзя. Полк следует через Москву без задержек, потому что за ним идут другие части, артиллерия, обозы… Корнет Веденякин уж как умолял отпустить его хоть на два часа, хотел отыскать в Москве родную сестру с двумя детьми, лишившуюся при Смоленске мужа и теперь принуждённую выбираться из города с горсткой дворовых и гувернанткой. Ростовцев, скрепя сердце, отказал – хотя я видел, как нелегко дался ему этот отказ…

– Показалось, наверное. – неуверенно сказал я. – Сам подумай, откуда он тут? Мы-то с полком пришли – а он бы как пробрался бы мимо аванпостов в одиночку, одетый, по местным меркам, как пугало? Не наши, так французы непременно бы его сцапали! А доберись он на своё несчастье хоть до Можайска, то непременно влип бы в неприятности. Сам, небось, видел – на каждой тумбе афишки с призывами ловить французских шпионов. Народ сейчас шибко нервный, увидят странную одежду, услышат непривычный говор – пристукнут, и имени не спросят! Нет, показалось, точно говорю.

– Как скажешь, брат… – Рафик пожал плечами и оставил попытки что-то разглядеть. – А всё же, мамой клянусь: не мог я ошибиться! Димка это – только как он сюда попал, еши аканджин кнац?[27]