Шпага и кнут

– Со мной вы уже точно договорились, сеньор, – кивнул альгвазил. – Садитесь.

– Значит, и вы нас покидаете, – вздохнула Лионелла.

– Увы, сеньорита, – так же вздохнул Генорре.

Он вскарабкался на круп верблюдицы позади Альгерадо и продолжил:

– Как и сеньор альгвазил, я тоже был рад нашему знакомству, сеньориты. Я много путешествовал, но еще ни разу у меня не было более приятной компании. Слово честного негоцианта! В самом деле, сеньор, – сказал он Мирингельму, предвидя его вопрос.

Альгерадо пришпорил верблюдицу и пустынное животное легкой трусцой выбежало за ворота. Чтобы не упасть, Генорре обхватил альгвазила за пояс.

– Если не возражаете, сеньор, – оговорился пират.

– Нисколько, сеньор, – разрешил Альгерадо. – Только не увлекайтесь, – предупредил он на всякий случай.

– Ну что вы, сеньор, вы же знаете мои принципы! – возмутился Генорре подобными подозрениями.

Их голоса становились все тише и вскоре совсем стихли вдали. Мирингельм вздохнул и вдруг продекламировал им вслед:

– Два бравых рыцаря на верном скакуне

Умчались прочь, блистая в воинской броне.

– Вы бесподобны, сударь! – восхитилась Сезария.

– Да уж, – хором вздохнули девушки.

– Как ваше колено, милая? – поинтересовалась волшебница у Катарины. – Нам сказали, что вы вчера пострадали. Моя сестра специально для вас приготовила чудодейственную мазь. Будьте уверены, она в этом знает толк. Кстати, сестра очень сожалела, что не смогла попрощаться с вами.

Девушки удивленно переглянулись. Чего они меньше всего могли ожидать от хозяйки башни, так это благодарственных слов в адрес ее сестры, с которой, как им показалось при первом знакомстве, Сезария просто не умеет не ругаться.

– А еще вас ждет очень недурной обед, мои милые, – продолжала щебетать волшебница. – Это заслуга вашего друга.

Она взглянула на Мирингельма и взгляд ее был полон гордости. Девушки же ничуть не удивились, зная о кулинарных пристрастностях своего чудаковатого спутника, соперничающих с его фанатичной чистоплотностью. Сама хозяйка башни в этом отношении была достойна лишь порицаний, в этом гости убедились, побывав в оккупированной пауками и прочей живностью кухне.

Впервые с тех пор, как девушки покинули столицу королевства, день проходил спокойно, даже скучно. Сразу после обеда Мирингельм, обуреваемый манией чистоты, занялся наведением порядка во всех помещениях, куда только мог протиснуться. Хозяйка башни, очарованная своим необычным гостем, охотно вызвалась ему помочь, в буквальном смысле засучив рукава и взявшись за тряпку.

Катарине, пользовавшейся своим положением «раненной на поле брани», не пришлось выдумывать отговорку, чтобы не принимать участия в этом нудном, на ее взгляд, занятии, к тому же, совсем неподобающем отпрыску благородного дворянского рода. Пока Мирингельм при помощи Сезарии воевал с беспорядком, царящим в башне, девушка сидела на подоконнике в комнате, которую они с Лионеллой заняли накануне и которую уже успел «вылизать» чандайский чародей, и задумчиво смотрела вдаль. Юной наследнице лорда Готрана было о чем поразмыслить – о доме, родителях, собственной неразумности, заставившей отправиться в дальнюю и полную опасностей дорогу, обо всем, что пришлось пережить в пути, о спутнице, занявшей в ее жизни непонятное место то ли постоянной соперницы, то ли верной подруги и, конечно же, об Альгерадо, странном человеке, вся странность которого заключалась в том, что девушка попросту не знала, как к нему относиться.

Раздумья Катарины прервало появление Лионеллы.

– Хватит вздыхать! – потребовала цыганка, увидев унылую физиономию дворянки. – Сама виновата, что не удержала его.

– Кого?! – опешила Катарина.

– Да ладно, не прикидывайся. Вы хотя бы поцеловаться успели? Ну, хоть разочек?

– Да ты совсем обалдела, подруга! – возмутилась Катарина. – И потом, когда нам было целоваться? Ты же все время рядом крутишься.

Лионелла хихикнула, наблюдая за смущением соперницы, все отчетливей проявлявшимся густым румянцем на ее щеках и ушах.

– Да и зачем мне заниматься такими глупостями? – буркнула Катарина и снова отвернулась к окну.

– Ты такая смешная, – рассмеялась Лионелла. – Ведешь себя как маленькая.

– Ты, как я посмотрю, очень взрослая, – проворчала Катарина. – Что ж ты своего пирата не удержала?

– С чего ты взяла, что он мой? – удивилась цыганка.

– Ну да, – не поверила Катарина в ее искренность. – Слепому видно, что он к тебе не равнодушен. Любому другому за такое вранье от него не поздоровилось бы.

– Можно подумать, я одна его обманывала, – напомнила Лионелла. – Хотя, знаешь, есть в нем что-то такое… – не смогла не признать она и даже слегка смутилась. – Ну-у, ты понимаешь…

– Еще как понимаю, – хихикнула Катарина, лукаво прищурившись. – Ну и кто же тут, спрашивается, втрескался по уши?

– Да ну тебя! – отмахнулась цыганка, смутившись еще больше. – У самой одни глупости на уме. Просто без него стало как-то скучновато. Я вообще пришла сказать, что уезжаю.

– Как?! – чуть ли не с испугом воскликнула Катарина. – И ты тоже меня бросаешь?

– А ты думала, я до самой смерти буду тебе сопли утирать? – ухмыльнулась цыганка.