Шпага и кнут

Дела рассматривались самые обычные: трое подвыпивших ремесленников учинили драку в кабаке и побили посуду, бондарь не вернул вовремя долг соседу, два брата оспаривали друг у друга скромное наследство своего отца… Рассматривались и мелкие кражи вроде того, как мальчишка сорвал пару яблок в соседском саду. В общем, ничего такого, чем можно было бы удивить или хотя бы развлечь скучающих обывателей. Тихая мирная жизнь накладывала свой отпечаток на повседневный быт. Такие преступления, как убийство, смертельные поединки дворян на дуэли, конокрадство, разбой и тому подобное остались лишь в преданиях времен послевоенного хаоса, когда правители королевств, наконец, окончательно поделили свои территории и определились с границами собственных владений.

Слушая разбирательства, Катарина лихорадочно напрягала мозг, соображая, как бы ловчее разрешить сложившуюся ситуацию. Мирного решения никак не находилось, на ум приходили планы один авантюрнее другого, за попытку осуществления каждого из которых можно было запросто самой предстать перед судьей и не надеяться на скорое освобождение. Но и отказаться от спасения Лионеллы из рук местного правосудия Катарина не могла себе позволить. Пусть цыганка излишне заносчива, пусть соперница и вообще несносна, но ведь пошла-то она на преступление ради нее, Катарины. Так что благородство обязывает. Так сказать, дело чести. Такое даже отец одобрил бы. Правда, вряд ли досточтимый лорд одобрил бы методы, к которым собиралась прибегнуть его дочь, но это уже дело десятое – все равно некому посвятить герцога в подробности похождений его неразумного чада, а уж Катарина-то по возвращении домой благоразумно умолчит о многих своих подвигах.

Приняв окончательное решение, Катарина направилась в обход толпы на край площади, где у коновязи топтались несколько оседланных лошадей, принадлежавших альгвазилам, что следили за порядком.

Наконец, настал черед Лионеллы предстать перед грозными очами судьи Гардилерго. Когда тощий клерк огласил суть рассматриваемого дела, люди в толпе чуть оживились. Многим уже довелось угодить в долговые сети ростовщика и мало у кого вызвали сочувствие его жалобы на грабеж и побои. Некоторые откровенно посмеивались, глядя на перекошенное, опухшее от удара в глаз лицо Гериссио, который гневно требовал от суда справедливости и взывал к суровому правосудию.

Внимательно выслушав истца, судья попробовал повернуться всем своим корпусом к обвиняемой. Объемное пышное тело Гардилерго колыхнулось, однако не повиновалось своему владельцу, поэтому судье пришлось ограничиться тем, что в сторону Лионеллы обратился лишь его взгляд.

– Желаете сказать что-нибудь в свое оправдание? – вопросил судья.

Лионелла безразлично пожала плечами. Отпираться все равно не имело смысла – это ясно, как белый день. Кроме того, в данный момент все мысли девушки были заняты побегом, правда, безуспешно – ничего дельного в голову не приходило. Запястья стягивала пеньковая веревка, а неподалеку стоял строй альгвазилов под предводительством молодого красавца Альгерадо, который зорко следил за арестанткой. Похоже, вырваться на свободу будет совсем непросто.

– Ну, что ж, если обвиняемая полностью признает свою вину, это существенно облегчает суду его обязанности, – провозгласил судья. – Оглашается приговор! За дерзкое нападение на дом почтенного сеньора Гериссио, нанесение тяжких побоев и грабеж обвиняемая приговаривается к десяти ударам плетью немедленно и году каторжных работ с вычетом в пользу истца.

В толпе вновь возникло оживление. Хотя многие из присутствующих, в основном женщины, сочувствовали осужденной – все-таки такая молоденькая девочка, большинство с удовольствием приготовилось к зрелищу публичной порки. Какое-никакое, а все ж таки развлечение. Если же не считать каторги, то наказание вообще нельзя было считать слишком уж суровым – в былые времена за кражу и разбой запросто рубили правую руку, а то и голову.

Два альгвазила подвели девушку к месту экзекуции и освободили ее запястья для того, чтобы привязать каждую руку в отдельности к двум столбам и, растянув таким образом, подготовить к порке.

В этот момент послышался лихой свист. Разметав строй альгвазилов и не отказав при этом себе в удовольствии отвесить пару пинков попавшимся под ногу стражам порядка и законности, на центр площади ворвалась Катарина верхом на лошади. За собой девушка тянула за повод еще одну оседланную лошадь.

Лионелла подалась назад, шмякнув все еще державших ее за руки альгвазилов друг о друга.

– Держи, подруга! – крикнула Катарина, бросив цыганке ее кнут, свернутый кольцом.

Лионелла на лету перехватила кнутовище и взмахнула своим оружием, лишний раз наглядно продемонстрировав, что владеет им мастерски. Кнут развернулся свистящей змеей и устремившиеся к цыганке двое альгвазилов, получив удар под колени, одновременно рухнули на землю.