Шпага и кнут

Толпа радостно взревела. Конечно, проявлять столь откровенный восторг при виде явного нарушения законности и публичного посрамления стражей порядка противоречило всяческим правилам приличия и законопослушания, но зрелище того стоило. Такого развлечения для себя никто не ожидал и многие посчитали, что сегодня не напрасно пришли на площадь, а уж вечером в трактире за кружкой доброго пива или завтра с утра пораньше во всех подробностях расскажут соседям, оставшимся дома, что здесь происходило, добавят, конечно, и кое-что от себя, и пусть те кусают локти от досады, что сами ничего этого не видели, и давятся черной завистью.

Удар кнута выбил табурет из-под тощего седалища канцеляриста и писарь кубарем покатился по земле под звуки всеобщего ликования. Толпа взорвалась восторженными криками, свистом, даже аплодисментами, словно на выступлении бродячих комедиантов.

Лионелла вскочила на стол, самым бессовестным образом потоптав сапогами свитки с жалобами истцов прямо перед носом почтенного судьи, оттуда запрыгнула в седло. Пришпорив коней, девушки стремительно помчались прочь с площади.

– По коням! – скомандовал своим подчиненным опомнившийся Альгерадо.

Однако запрыгнувшие на своих лошадей альгвазилы тут же рухнули на землю вместе с седлами, что вновь вызвало безудержный хохот толпы, откровенно потешавшейся над незадачливыми стражами порядка.

– Кто-то перерезал подпруги, – обескуражено сообщил один из альгвазилов своему командиру.

– Я даже догадываюсь, кто! – со злостью отозвался тот, на время утратив невозмутимость.

– Дон Альгерадо! – окликнул его судья. – Эти девчонки откровенно насмеялись над законами королевства. Правосудие требует призвать преступниц к ответу и покарать самым суровым образом. Схватите их, Альгерадо! Это ваш долг!

– Так точно, ваша честь! – ответил молодой командир альгвазилов.

Глава девятая

До самого вечера Лионелла и Катарина пробирались сквозь заросли лесной тропой. Лошадей, так удачно позаимствованных у городских альгвазилов, они лишились не в силу рокового стечения обстоятельств, а по собственному желанию. Вернее, по желанию Лионеллы. Именно цыганка настояла на том, что лошадей лучше пустить вскачь дальше по дороге, самим же продолжать путь пешком через лес, чтобы скрыться от погони. Кажется, такой маневр оправдал себя, ибо стоило путешественницам углубиться в лес, как со стороны дороги послышался топот множества копыт – вероятно, это промчался мимо отряд альгвазилов.

Несмотря на очевидную правоту спутницы, Катарине вовсе не улыбалось продолжать путь пешком, да еще и продираться сквозь заросли по звериным тропам, чем она и принялась, в конце концов, возмущаться:

– Бредем тут, как две кабанихи. Того и гляди заблудимся.

– Зато от погони уйдем, – отозвалась в утешение Лионелла. – Не знаю, как тебе, подруга, а мне кандалами звенеть совсем не хочется.

– Вот-вот, – продолжала ворчать Катарина. – Теперь я из-за тебя еще и преступницей стала. Вечно от тебя одни неприятности.

– Не зуди, – огрызнулась цыганка. – Между прочим, я тебя не просила меня выручать, – напомнила она.

– Я тоже не просила тащить ко мне доктора, – в свою очередь напомнила Катарина. – Сама бы поправилась, я крепкая.

– А я не просила прыгать за мной в реку, – не уступала Лионелла. – Поправилась бы она… – Цыганка насмешливо фыркнула. – Видела я, какая ты полудохлая была.

– Сама ты полудохлая! – оскорбилась Катарина. – И вообще я тебя с собой не звала!

– А не ты ли сама за мной потащилась?! – возмутилась Лионелла. – Это я тебя не звала. Сидела бы дома, вышивала крестиком!

– Ну ты и заноза!

– Кто бы говорил!

Препирательства двух спутниц и соперниц, ставшие за время совместного пути делом уже обыденным и даже обычным, теперь уже вряд ли привели бы к потасовке, но грозили вылиться в продолжительный скандал, ибо упреков и обвинений в адрес друг друга у обеих всегда имелось с избытком. Но вдруг Катарина хихикнула:

– А помнишь, какое лицо было у судьи?

Мгновенно забыв взаимные обиды, девушки весело расхохотались, стоило лишь вспомнить, что они учинили сообща совсем недавно на городской площади.

Между тем опасения Катарины начали оправдываться. Хоть Лионелла и демонстрировала всем своим видом полную уверенность в собственных действиях, с наступлением сумерек ей все же пришлось признать, что она абсолютно не знает, куда завела свою спутницу и, главное, как из этих дебрей выбраться обратно на дорогу.

– Говорила же, что заблудимся! – в сердцах воскликнула Катарина.

Лионелла сочла разумным промолчать, ибо сказать в свое оправдание все равно было нечего. Возможно, ей так и пришлось бы молча выслушивать упреки своей спутницы долгое время, но в этот момент девушки вышли из зарослей к подножию невысокой скалистой горы.

– Смотри, тут пещера, – указала цыганка, первой заметив черный провал между скал.

– И что с того?

– Как это что?! Там можно переночевать. Ты же не собираешься всю ночь по лесу бродить?

– Ага, а вдруг там медведь? – опасливо предположила Катарина.

– Да ну! – пренебрежительно фыркнула Лионелла. – Чего ему там делать? Вот, смотри.